Внизу гулко хлопнула дверь, и Мария почувствовала, как ее сердце падает куда- то к желудку. Она тяжело опустилась на кровать, прижала руку к груди, часто задышала.
         Послышался рокот мотора. Застонали тормоза, когда ниссан вписывался в поворот, гавкнул соседский пес.
         А затем мертвая тишина окутала дом.
        
        
         - А что было потом? – спросила девушка, против воли увлекшаяся забавной историей, которую неспешно рассказывал ей этот странный человек.
         - Потом? – переспросил он, щелкнул зажигалкой и затянулся. – Потом наступили летние каникулы, и отец прислал за ним домашнего эльфа.
        
        
         Дом стоял на холме, а внизу протекала небольшая речушка, в которой Драко любил плескаться, когда был маленьким. Да и теперь, будучи семнадцатилетним подростком, без пяти минут настоящим волшебником, он не изменил своим детским привычкам.
         В августе, когда дни сделались холодными и по-осеннему унылыми, а вода стала жгуче-ледяной, мальчик проводил большую часть дня в библиотеке. Иногда засиживаясь допоздна. По раз и навсегда заведенному кем-то из его предков порядку домашние эльфы гасили свечи и факелы в галереях ровно в десять часов, и Драко был вынужден почти на ощупь искать дорогу в свою комнату. Его путь освещал только слабенький огонек на конце волшебной палочки, и рваные тени летели навстречу молодому человеку. В недвижимом воздухе, полумраке и каменных стенах было какое-то мрачное очарование, будоражившее воображение. В неровных отблесках волшебного огонька оживали легенды и средневековые баллады, в них рыцари, закованные в сталь, сражались на мечах, и прекрасные дамы врачевали их смертельные раны.
         Особенно Драко нравилось в неровном свете рассматривать портреты своих пращуров. Холсты в тяжелых золоченых рамах висели вдоль парадной лестницы, и надменные холеные лорды и пэры с молчаливым одобрением провожали взглядами своего потомка, статью и породой равного им.
         Именно ночью мальчик ощущал острее всего свою принадлежность к старинному роду, корнями уходящему в язычество. Когда мир был юн и невинен, Малфои уже селились на этом холме, и их вассалы возделывали земли на много лиг вокруг. Каменный дом с подвалом и конюшнями, кузней и молельней был отстроен несколько веков назад и с тех пор не изменил облик, разве что молельня превратилась в оружейную. Малфои не нуждались в Боге, они сами вершили судьбы не хуже Него. Они, все до единого, верили в предначертанное. В величие своего рода и незыблемость этого величия.
         И Драко с трепетом и благоговением листал страницы семейных хроник.
         И с нетерпением ждал отца, которого дела удерживали вдали от сына.
        
        
         Внезапный порыв ветра распахнул окно настежь, и Марию бросило в дрожь. Она зябко повела плечами, потянулась за свитером, сиротливо лежащим на полу, куда его сбросили в пылу ссоры.
         Девушка натянула пеструю вещицу на себя, огляделась в поисках еще чего-нибудь теплого.
         Ее взору предстала картина полнейшего хаоса. Разбитая ваза, раскиданные вещи, опрокинутая мебель… Утро, начавшееся так хорошо, закончилось хлопаньем двери и распахнутым окном, впустившим ледяной ветер разлуки.
         Мария сжала кулаки.
         - Этого бы не случилось, если бы не ты! – сказала она кому-то, кого не было в комнате, но кто занимал все ее мысли на протяжении последних нескольких месяцев. – И он ушел к тебе! Мразь! Мерзкий ублюдок!
         И девушка стукнула кулачком по стене. Боль от удара немного ее отрезвила. Она вышла из комнаты, спустилась в гостиную, подхватила свою сумочку и покинула дом, даже не позаботившись его запереть. О грабителях она сейчас думала меньше всего.
         Мария вывела из гаража свой маленький опель, сиротливо жавшийся к стенке, потому что красавец-ниссан вечно занимал почти все место, и резко набрала скорость.
        
        
         - Он был так привязан к отцу? – спросила девушка. Ее собеседник немного помолчал.
         - Он боготворил его. Отец воплощал все, к чему мальчик стремился: положение в обществе, власть, ум и красоту. Отец был для него всем миром. Возможно, корни этого слепого обожания надо искать в детстве. Сверстников, чьи родители могли бы похвастаться своим происхождением, а именно такие дети удостаивались чести играть с маленьким наследником великого рода, было ничтожно мало, и ребенок был вынужден довольствоваться большей частью обществом домашних эльфов. И отца.
         - А мать? Она что, не принимала участия в воспитании сына? Как это возможно?
         - Нет, увы, она была за скобками этого уравнения. Точнее, тождества. Сын и отец. Только они. Только двое. Святой мужской союз.
         - Но все же мама…
         - О, она не стоит внимания, уверяю Вас. Даже если бы у нее и был шанс как- то повлиять на развитие ребенка, эта женщина не воспользовалась бы им. Слишком уж она была ограниченной… Точнее, она была лишь ширмой…
         - Я не очень хорошо…
         - Всему свое время, милая девочка. На чем я остановился?
         - На том, что однажды вечером, почти в самом конце каникул, отец все-таки приехал.
        
        
         Драко сначала почувствовал и лишь потом услышал, как у порога кто-то осадил коня. Отец всегда держал лошадей в деревеньке на границе своих обширных владений. Аппарированию он предпочитал верховую езду.
         Драко захлопнул книгу, съехал по перилам вниз и тут же попал в объятия Люциуса. Плащ, в который мальчик уткнулся носом, был весь мокрый, пропахший лошадью, вечерней сыростью, городским смогом и таким родным отцовским запахом.
         - Дай же мне посмотреть на тебя, сын, - сказал Люциус, отстраняя от себя Драко, но крепко держа его за плечи. Он окинул взглядом своего отпрыска, и что-то промелькнуло в его глазах. Тень отцовской гордости, быть может.
         Ужин пролетел незаметно, а Драко не успел рассказать и половины школьных новостей.
         - Завтра, - улыбнулся Люциус. - Остальное завтра, час уже не ранний…
         - Я всегда ложусь поздно, - возразил Драко. – Но ты прав, ты, верно, устал…
         - Не настолько, чтобы не выслушать своего сына.
         И они перешли в кабинет Малфоя-старшего. Драко впервые сидел в кабинете отца и разговаривал с ним на равных. Его переполняли волнение и гордость.
         Целую неделю после они вечерами сидели в кабинете, разговаривая ни о чем и в то же время обо всем. Ценнее этих вечеров не было ничего. Даже путешествие во мраке мимо портретов утратило свою таинственную привлекательность, теперь Драко хотелось лечь спать как можно скорее, чтобы наступил новый день, в конце которого он снова уединится с отцом.
         И одновременно его терзала мысль о том, что каникулы скоро закончатся.
         И вот настал предпоследний день.
         Утром Люциус совершал объезд владений, его не было за обедом. Он появился под вечер, и Драко почувствовал, что отец зол и раздражен. Эльфы и он сам старались не попадаться на глаза Малфою-старшему, и вплоть до ужина Драко не выходил из своей комнаты.
         Без аппетита перекусив в одиночестве, мальчик слонялся без дела по дому, когда его нашел один из эльфов и передал просьбу Люциуса прийти к нему в кабинет.
        
        
         Мария почти интуитивно вела машину, руки предательски дрожали. Встреться на ее пути полицейский, он бы непременно отобрал права. Но все обошлось. Дорогу девушка помнила, хотя они с Джоном всего пару раз, в самом начале своих отношений, бывали в том странном месте. Мария прекрасно помнила, как восторженно и с каким трепетом Джон относился к этому пожилому джентльмену с грязными седыми волосами и таким пронзительным взглядом черных глаз. Ей самой мистер Дешвуд весьма и весьма не понравился. Впрочем, тогда, при первом их знакомстве, он все- таки произвел впечатление на Марию. Своей отстраненночстью и будто бы показной холодностью. Он больше молчал, прислушиваясь не к тому, что говорил Джон, а к чему-то далекому, к перезвону колокольчиков ангелов, как говаривала в таких случаях бабушка Марии.
         И вот теперь девушка ехала к нему, потому что точно знала: ее муж непременно отыщется у мистера Дешвуда.
        
        
         - С Вашего разрешения я закурю снова.
         - Да, пожалуйста, - пожала плечами девушка.
         - Отец усадил сына в кресло, - через паузу продолжил мужчина, стряхивая пепел, - налил ему вина. Это был первый раз, когда мальчик пил с отцом вместе. Обычно на приемах ему не позволялось пробовать даже шампанское.
         - Вот уж не поверю. В семнадцать лет он уже должен был, по крайней мере, хоть глоточек…
         - О, и не только глоточек, но в компании сверстников… Если бы Вы знали, сколько проблем могут принести декану несколько пьяных студентов… Но мы отвлеклись. В том кругу, к которому принадлежал его отец, подросткам не позволялось пить в присутствии старших.
        
        
         Люциус забрал бокал из рук сына и мягко коснулся пальцем его губ. Невесомо погладил их. Тыльной стороной ладони приподнял лицо Драко за подбородок.
         - Ты уже взрослый, сын, - сказал он, неотрывно глядя в серые глаза, в глубине которых притаилось недоумение и даже страх. – Ты взрослый настолько, чтобы познать… некоторые семейные тайны.
         Драко облизал вмиг пересохшие губы, ощущая внезапную слабость в ногах. Сладко и в то же время жутко засосало под ложечкой, на носу проступила испарина.
         - Но прежде я хочу спросить тебя, сын, - продолжил Люциус. – Ты уже потерял невинность?
         - Да, - дрожащим голосом ответил Драко, немного стыдясь вопроса, но под гипнотическим взглядом отца он не мог не ответить. – Этой зимой.
         - Хорошо, - произнес Люциус таким тоном, что душа Драко ушла в пятки. Он не понимал, чего хочет отец, что скрывается за его словами. Вино тем временем начало затуманивать его сознание, коварно и неотвратимо. Предметы стали нечеткими, только лицо отца не потеряло очертаний. Фантастические тени заплясали вокруг. Только треск поленьев в камине и собственное дыхание, смешанное с дыханием Люциуса, нарушало тишину.
        
        
         Малфой-старший осторожно, словно обращаясь с пугливой бабочкой, провел указательным пальцем вдоль скулы сына, от брови до мочки уха, очертил овал вокруг его рта, провел ногтем по вене на горле. Драко затаил дыханье, все его ощущения сосредоточились на кончике отцовского пальца.
         Происходило что-то волнующее и в то же время странное.
         Драко бросило в жар, и он понял, что уже не различает даже лицо Люциуса. Только цветные пятна, которые постепенно смешивались в один цвет – белый. «Что со мной?» - хотел было спросить мальчик, но собственный голос не повиновался ему. Драко стало страшно. Люциус подхватил сына на руки и перенес на кресло. Руки мальчика легли на подлокотники, голова откинулась на спинку. Малфой-старший опустился перед ним на колени.
         Дальнейшее слилось для Драко в несвязную череду светотеней, сопровождаемых речитативом непонятных слов, которые низким и гулким голосом произносил Люциус.
         Очнулся мальчик уже в своей постели. За окном занимался рассвет.
        
        
         Напрочь позабыв включить поворотник, Мария свернула на проселочную дорогу, проехала метров двадцать и остановилась перед небольшим домиком, увитым плющом.
         Домик казался заброшенным.
         Девушка поднялась на крыльцо, постучала в дверь. Открыли ей тотчас же, словно только и ждали условного стука, чтобы пригласить войти. На пороге стоял мистер Дешвуд, в домашнем халате, пальцы испачканы чернилами. Из глубины дома потянуло ароматом свежезаваренного кофе.
         - Где Джон? – внезапно осипшим голосом спросила Мария и вцепилась в воротник мистера Дешвуда. – Ты, грязная скотина, где он?
         - Милая девочка, - мягко сказал мужчина и осторожно накрыл своими узкими ладонями маленькие пальчики Марии, - я ждал Вас.
         И повел девушку в дом.
        
        
         - В вино было что-то подсыпано? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала девушка. Она совсем освоилась и не чувствовала больше скованности. Рассказ все более захватывал ее. Мужчина улыбнулся одними губами и стряхнул пепел.
         - Обычный легкий наркотик.
         - Но зачем?
         - Терпение. Терпение, и скоро все будет ясно. Очнулся мальчик уже в своей постели. За окном занимался рассвет. Это был последний день каникул, и прошел он, как и все последние каникулярные дни, в суматохе сборов. А затем отец проводил его на станцию.
        
        
         Когда ударили первые заморозки, Люциус лично приехал за Драко.
         - Это мой подарок тебе на день рождения, - сказал он, когда мальчик в недоумении следовал за ним к кромке леса, чтобы аппарировать, и подмигнул.
         Подарком оказалась охота на лис.
         Светловолосые и сероглазые, в одинаковых белых лосинах, черных сапогах и красных жакетах, они летели по полю, а впереди мелькало рыжее пятно.
         Морозный воздух обжигал легкие, было трудно дышать. Пронзительно синее небо с молочно-белым солнцем, черный, без листвы, лес, азарт охотника, гиканье егерей, лай борзых - от всего этого молодая кровь так и кипела. Впечатления смазались, и Драко не мог точно сказать, в какой последовательности развивались события. Да это было и не важно. Важным было то, что отец находился все время рядом, его внимание, слова ободрения и похвалы, вот что пьянило сильнее всего.
         Усталость накатила внезапно. Драко едва хватило сил принять ванну. Он улегся на хрустящие простыни и ощутил блаженную расслабленность. В дверь постучали, и почти тотчас же вошел Люциус. Он жестом остановил Драко, попытавшегося подняться, и сел на край постели.
         - Нам надо поговорить, сын, - сказал Малфой-старший, наклонившись к Драко и оперевшись на руку. – Ты – продолжение рода Малфоев. И однажды случится так, что ты будешь повторять мои слова своему сыну.
         - Отец, я…
         - Молчи и не перебивай. Обстоятельства таковы, что я должен… вынужден позаботиться о нашем наследнике прямо сейчас, не дожидаясь, когда ты закончишь школу.
         - Что ты хочешь этим сказать? – спросил Драко. – Ты имеешь в виду, что женишь меня прямо сейчас?
         - О нет, - улыбка мелькнула и исчезла на бескровных губах Люциуса. – Я имел в виду то, что сказал: я позабочусь о нашем наследнике.
         Он положил холодную руку на лоб Драко, и тот закрыл глаза. Странной тяжестью налились веки. Мальчик словно погрузился в оцепенение. И сквозь него он ощутил, как мягко Люциус коснулся губами его губ. Руки отца осторожно стянули с мальчика одеяло, и прохлада окутала молодое обнаженное тело.
         Драко хотел сказать, чтобы отец прекратил, но снова, как и в тот августовский вечер, не смог произнести ни слова. Его сотрясла крупная дрожь
         А отец продолжал легко касаться губами губ Драко. Затем шеи. Затем ключицы. Затем плеча.
         Руки Люциуса осторожно гладили тело мальчика. Пока дрожь не прошла, уступив место возбуждению.
         Запретность и постыдность происходящего сковали Драко, он не мог ни пошевелиться, ни закричать. Люциус продолжал ласкать его, и чем сильнее становилось возбуждение Драко, тем сильнее становился и страх. И, тем не менее, плоть запульсировала под ладонями старшего Малфоя. А потом оказалась во власти горячего языка.
         То, что произошло дальше, было на грани безумия. Сон и явь странным образом переплелись в сознании Драко. Ему пригрезилось, что отец на несколько мгновений оставил его пылающую плоть, чтобы скинуть с себя одежду, - и вот он снова терзает Драко запретными ласками, а затем, когда развязка уже близка, отстраняется, и вдруг тело мальчика пронзает адская боль. И еще через мгновение что-то вспыхивает в голове, погружая Драко в звенящую тишину и темноту.
        
        
         Мария сидела в небольшой уютной гостиной, обставленной как Египетский зал в Британском Национальном Музее. Ее окружали маленькие глиняные сфинксы, пирамидки и папирусы. Стены были расписаны в лучших традициях древних усыпальниц – лотосы, желто-синяя гамма… Как ни старалась, девушка не могла припомнить, чтобы в какой-нибудь из прошлых визитов попадала в эту гостиную.
         - Это Вы коллекционируете? – спросила Мария, чтобы нарушить неловкую паузу. Мистер Дешвуд протянул ей маленькую фарфоровую чашку, сел в кресло напротив и поставил на подлокотник пепельницу.
         - Боже упаси, - ответил он. – Это моя жена. Она археолог. Девять месяцев проводит вдали от дома. А по возвращении начинает переставлять мебель в доме, сообразно ее новому увлечению. Сейчас она где-то в дебрях Амазонки, и я боюсь, вскоре мне придется коротать вечера в компании кровавых божков ацтеков… Нет, положительно надо запретить женщинам заниматься науками. Их удел – кухня, дети, церковь, как гласит немецкая мудрость…
         Мария маленькими глотками отпивала крепчайший кофе, слушала светскую болтовню своего собеседника, а мыслями была далеко-далеко, со своим Джоном.
        
        
         - Инцест?! – передернувшись от отвращения, спросила девушка. Ее лицо исказила гримаса. Мужчина пожал плечами. – Но зачем?!
         - Чтобы зачать ребенка.
         - Но…
         - Милая девочка, - несколько наставительно заметил мужчина, - все несет в себе определенный смысл. Наберитесь терпения, и я все расскажу.
         - Да, но… но как же мужчина… может…
         - Может. Поверьте мне.
         - Ах да, это же сказка…, - спохватилась девушка и испытующе посмотрела в глаза своему собеседнику. – Ведь так?
        
        
         По возвращении в школу Драко еще какое-то время мучили кошмары. Но вскоре все закончилось.
         Однако это было только на первый взгляд.
         Перед рождественскими каникулами Драко решился. Он раза четыре прошелся перед дверью в личные апартаменты профессора Снейпа, а затем, глубоко вдохнув, постучался.
         Сидя за столом и мелкими глотками отпивая из глиняной кружки глинтвейн, он постепенно заливался краской под цвет напитка, а Снейп все суровее сдвигал брови.
         Пощупав пульс, осмотрев своего студента, профессор достал из ящика стола сигареты и маггловскую зажигалку и глубоко затянулся. Драко с удивлением наблюдал за действиями своего декана. На его памяти Снейп никогда не курил. Хотя с другой стороны, что он вообще знал о Снейпе?
         И, однако же, он пришел именно к нему. Пришел просить совета. И помощи, если таковая понадобится. Ни от кого иного принимать помощь Драко не хотел, даже если бы такая возможность была.
         - Что со мной, Вы знаете, профессор? – спросил он, внутренне холодея от нехорошего предчувствия. Снейп кивнул.
         - Прежде я бы хотел переговорить с твоим отцом, - сказал он. Драко запротестовал:
         - Вам не кажется, что я уже достаточно взрослый, чтобы знать правду?
         - О да. Но только не такую.
         - Я умираю?
         - Отнюдь нет, - успокоил своего студента Снейп и больше не стал говорить на эту тему. На рождественские каникулы Драко поехал домой.
        
        
         - В общем, я уже поняла, что Джона нет у Вас, - сказала Мария и отставила чашку на край журнального столика. – Простите, что отняла у Вас время, мистер Дешвуд…
         - Остановитесь, - сказал – нет, приказал! – мужчина. Мария, привставшая было с кресла, вновь села. – Я знаю, где сейчас Ваш муж. Он был у меня, и сказал, куда намеревается поехать. Но прежде, чем назвать Вам адрес, я… вынужден буду рассказать Вам… одну сказку.
         - Прошу прощения?..
         - Именно так. Вынужден буду рассказать сказку. Во благо Вашей маленькой семьи. Поверьте, я хочу добра Джону. А поскольку Вы дороги ему, Вы дороги и мне. Ради Вас, ради него, ради Вашего ребенка… выслушайте.
         Мария прикрыла глаза.
         - Ребенок! – горько сказала она. – Если бы Вы знали, какими словами отозвался Джон о ребенке! Он не хочет его, он уже ненавидит его…
         - Это не так, - поморщился мистер Дешвуд. – Не преувеличивайте, прошу Вас.
         - Это не преувеличение. Это, скорее, преуменьшение.
         - Вот как… что ж… думаю, после моей истории Вы простите его… горячность. Поверьте, Джону есть чего опасаться… и только вдвоем Вы сможете преодолеть все препятствия. Ваше будущее зависит сейчас от того, насколько внимательно и непредвзято Вы будете слушать.
        
        
         - Профессор поговорил с Люциусом? – спросила девушка. – Хотя как это могло бы помочь, ведь это именно Люциус… - она замолчала.
         - Поговорил, - подтвердил мужчина. – Беседа велась на повышенных тонах. Снейп… прекрасно понимал, КТО виноват в том… том положении, в котором оказался Драко, он пытался убедить Люциуса, что… Впрочем, это ненужные подробности.
         - Что же было дальше?
         - Правду… точнее, часть правды, мальчику открыли домашние эльфы. Ими двигала забота о нерожденном ребенке, а о том, какой урон психике подростка они наносят, бедняги не задумывались, конечно.
         - Могу себе представить, что почувствовал Драко, когда узнал, что…
         - Нет, - перебил мужчина, - Вы не можете себе этого представить. Точнее, всех масштабов его ужаса, отвращения… но это было еще не все…
        
        
         - Где он? – немеющим языком спросил Драко. – Где мой отец?
         - В кабинете, - пискнул полуживой от страха домашний эльф и моментально растворился, чтобы не попасться под горячую руку ни одному из Малфоев.
         Драко почти мгновенно оказался на пороге комнаты. Отец сидел за столом и что-то писал. Когда тень мальчика упала на бумагу, он поднял голову. На лице не дрогнул ни один мускул, хотя он ощутил, как сердце неприятно кольнуло. Драко выглядел ужасно.
         - Это правда, отец? – спросил он. Люциус привстал.
         - Ты болен? Тебе надо лечь, Драко, - начал было он, но мальчик перебил его.
         - Это правда, отец? То, что сказали мне эльфы? Это правда?! Ты… и я… я ношу ребенка?
         - Сядь, - холодно и отстраненно сказал Малфой-старший. Драко повиновался.
         Он буквально упал в кресло. Отец навис над ним, оперев руки о подлокотники. Длинные волосы Люциуса разметались по плечам. В любое другое время Драко залюбовался бы игрой света и тени на красивом лице отца. Но не теперь.
         - Да, это правда, - сказал старший Малфой. – Я бы хотел, чтобы ты узнал это от меня. Но раз уж так вышло…
         Драко сглотнул. Он почувствовал, что почти теряет сознание.
         - Наш род, - тихо и зловеще продолжил его отец, - на протяжении многих веков был самым могущественным во всем волшебном мире. Из поколения в поколение передается колдовская мощь и знания. Из поколения в поколение в нашем роду рождаются сыновья, готовые продолжить дело своих предков. Только так, от отца к сыну, передаются семейные черты. Так было всегда, и так будет впредь.
         - Нет, - слабо запротестовал Драко, - я не верю… это ложь… просто ты… ты немного не в себе…
         - Смотри, - хрипло приказал Люциус и вытащил шелковую рубашку из-под ремня брюк, обнажая мертвенно-бледную кожу живота. Наискось, слева направо мимо пупка шел шрам, еще более белый, чем кожа, хотя, казалось, белее быть уже невозможно. – Смотри, - повторил Люциус, схватил руку Драко и прижал ее к шраму, - вот так ты появился на свет!
         Драко попытался вырваться из стального захвата, но Люциус держал его мертвой хваткой. Мальчик закатил глаза. И получил пощечину. Которая была оскорбительна, ведь то была первая в его жизни пощечина, но она немного привела мысли мальчика в порядок.
         Люциус отпустил сына, аккуратно заправил рубашку обратно и распахнул дверь кабинета.
         - Идем, - приказал он Драко, и тот, цепенея от ужаса, повиновался.
         Они пришли к парадной лестнице.
         - Люмос! – и все вокруг оказалось залито ровным светом. – Смотри! – сказал Люциус и развернул Драко носом к лестнице. – Смотри! Вот они, Малфои.
         Мужчины на холстах, все как один, повернулись к живым, стоящим у первой ступеньки. Все они были ясноглазыми блондинами, с красивой лепки лицом, аристократы до мозга костей.
         Драко крепко зажмурился.
         - Даже если это правда… - сказал он тихо, но твердо, - я не хочу участвовать в этом. Это мерзко… отвратительно… Это… это гнусно! Меня… меня тошнит от тебя, отец!
         И его действительно вырвало.
         - Мерзкий щенок, - процедил сквозь зубы Люциус и одарил сына еще одной пощечиной. – Ты слишком молод, чтобы понять всю мощь наследия. Тебе с самого рождения было предначертано стать носителем твоего сына. Конечно, тебе всего семнадцать, ты слишком юн для этого… Но обстоятельства таковы, что я был вынужден совершить обряд раньше положенного времени…
         Драко схватился за перила.
         - Никогда, - прошипел он, - слышишь, никогда…
         - Неблагодарная тварь, - с отвращением сказал Люциус, - у тебя еще будет время постичь все. Ты остаешься дома. В школу ты больше не вернешься.
         - Не прикасайся ко мне! – воскликнул Драко истерично. Он оступился, неловко упал на ступеньки, отполз от отца. Тот надвигался на него неотвратимо и безмолвно.
         - Оставь мальчика, - послышался голос, и рядом с Люциусом аппарировал профессор Снейп.
        
        
         - Далеко- далеко отсюда, - начал мистер Дешвуд, - есть одна волшебная школа. Директором в ней работает один чудаковатый старик… В школе четыре факультета… и на одном из них учился один мальчик… назовем его, скажем, Драко… да… Драко Малфой.
         Мария оказалась полностью во власти голоса своего собеседника. В прошлом, возможно, он преподавал, потому что модуляции его глубокого баритона выдавали опытного лектора, способного держать в напряжении всю аудиторию на протяжении нескольких часов.
         Сказка была интересной. В ней жили волшебники и драконы, фениксы и василиски, добро соседствовало со злом. Вместе с героем сказки, мальчиком по имени Драко, Мария пережила много приключений.
         - А что было потом? – спросила девушка, против своей воли увлекшись забавной историей, которую неспешно рассказывал ей этот странный человек.
         - Потом? – переспросил он, щелкнул зажигалкой и затянулся. – Потом наступили летние каникулы, и отец прислал за ним домашнего эльфа.
        
        
         - Это… это отвратительно! – передернула плечами Мария. Мистер Дешвуд внимательно посмотрел на нее.
         - Вы находите? – спросил он. – Что ж, Вы правы. У всех нас есть свой скелет в шкафу. И чем древнее твой род, тем омерзительнее скелет…
         Мария сжала кулаки.
         - Досказывайте, - тихо попросила она. – Чем же закончилась эта история?
        
        
         - Снейп! – Люциуса передернуло. Профессор криво усмехнулся.
         - Я тоже рад тебя видеть, - сказал он и поспешно подошел к Драко. Мальчик смотрел на него безумными глазами, и, казалось, не узнавал.
         - Драко, - тихо, но твердо сказал ему Снейп. – Я не причиню тебе зла. Пойдем. Я отведу тебя в комнату.
         Он попытался помочь мальчику встать, но тот вырвал руку, и Снейп выпрямился и оглянулся на Люциуса.
         - Что ты с ним сотворил?!
         - Я? – Глаза Малфоя-старшего сверкнули тем же самым огоньком безумия, что горел и в глазах его сына. – Что ТЫ делаешь в моем доме?
         - Я пришел за Драко. Я был уверен, что ты не тронешь его до окончания школы, а после Хогвардса я бы нашел способ оградить его от твоего… дурного влияния. Но ты… ты почуял неладное и решил опередить меня…
         - О да… милый друг, - слова Люциуса были пропитаны ядом. – Все, ты опоздал. Обряд завершен.
         - Еще не поздно все исправить, - покачал головой Снейп. – И я с удовольствием это сделаю!
         Люциус выкрикнул какое-то французское ругательство и выхватил свою волшебную палочку.
         - Беги, Драко, - приказал мальчику Снейп, доставая свою палочку.
         Мальчик с плохо скрываемым безумием в глазах, спотыкаясь, побежал вверх по лестнице, к своей комнате.
         Когда он вернулся, Люциус навис над Снейпом, держа палочку возле самого его горла.
         - Остановись! - крикнул Драко - Отец, прекрати!
         И Люциус, и профессор, обернулись на эти слова. Драко держал в руках кинжал из коллекции, хранившейся в оружейной комнате. И кинжал был направлен острием прямо в живот мальчика.
         - Прекрати это! Отпусти профессора! – крикнул Драко. – Или я убью себя. И ребенка. Ты ведь не хочешь, чтобы я это сделал? Верно?
         Люциус направил свою палочку на сына.
         - Акцио кинжа… - начал было он. Дальнейшие события спрессовались в одно мгновение. Драко полоснул кинжалом себе по животу, прежде чем клинок стремительно полетел навстречу Люциусу. Снейп же оттолкнул от себя Малфоя-старшего, и тот, неловко вывернувшись, устремился навстречу кинжалу. И холодная сталь легко и даже нежно вошла в его грудь по самую рукоятку.
         Снейп рванулся к мальчику, успев подхватить его на руки, прежде, чем тот осел на пол. Кровь из вспоротого живота хлестала фонтаном.
         С мальчиком на руках Снейп аппарировал прочь.
        
        
         - Шрам, - сказала Мария, - так вот откуда у него этот шрам…
         - Его умело залатали в клинике… ребенка спасти не удалось… да никто и не пытался… и рана на теле зажила довольно быстро… вот только душевную рану пришлось врачевать долго…
         Мужчина затянулся в последний раз и загасил сигарету. В пепельнице набралось уже довольно много окурков. Воздух в гостиной был пропитан запахом табака.
         - Вам придется принять его таким, каков он есть, - сказал мистер Дешвуд.
         - Драко… так вот как его зовут на самом деле… Я почему-то всегда чувствовала, что Джон – это не его имя.
         - Теперь его. Драко так и не закончил школу. Он добровольно отдал палочку, сменил имя… теперь только я связываю его с прошлым. Хотя эту нить он рвать, кажется, пока не собирается…
         - Где он? – спросила Мария.
         - А Вы не догадываетесь? В Малфой-парке.
        
        
         - Какая жуткая наследственность, - выдохнула Мария. – Из поколения в поколение отцы спали со своими сыновьями, а те в свою очередь – со своими… которые к тому же приходились им братьями… Господи! Это же может отразиться на ребенке!.. – и девушка в панике обратила свой взор на собеседника.
         - Генетических мутаций быть не должно, - сказал мистер Дешвуд. – А вот психологическая травма… не берусь предсказать, как такое известие может повлиять на психику. Мой Вам совет… похороните прошлое. Оставьте его за спиной и не оглядывайтесь впредь.
         - Благодарю Вас за историю, - сказала Мария тихо. И еще тише прибавила: - Профессор Снейп
        
        
         Драко впервые за многие годы вернулся с родной дом. Все здесь было наполнено призраками прошлого, которых он гнал от себя с тех самых пор, как покинул больницу.
         После разговора со своим единственным другом, оставшимся со времен учебы в школе, со своим бывшим деканом, со своим спасителем, профессором Снейпом, Драко поехал в Малфой-парк.
         У него оставалось еще оно дело, а потом он вернется домой, к жене.
         Драко обошел весь дом, не пропустив ни одного уголка. Когда одна канистра с бензином закончилась, он принес из машины другую. Затем он вышел во двор и зажег спичку.
         Дом вспыхнул сразу, словно повинуясь не химической реакции, а волшебному слову. Огромный костер запылал яростно и беззвучно. Дом умирал долго. Языки пламени пожирали ступеньку за ступенькой. Кресло за креслом. Штору за шторой Картину за картиной. Краска от нестерпимого жара плавилась, искажая черты изображенных на холстах мужчин. Вскоре трудно было различить и цвет волос, и гордый профиль… пламя поглощало все без остатка, беспощадно.
         На плечо Драко легла маленькая ручка в автомобильной перчатке.
         - Мария… - начал было Драко.
         - Ш- ш- ш… ничего не говори.
         Они спустились с холма, лишь когда выгорело все. Только тогда они покинули Малфой-парк. Вдвоем. Не оглядываясь.
         Вперед.