"Среди ублюдков шел урод - в кожаном плаще мертвый Волдеморт…" Люциус Малфой запустил в радиоприемник заклинанием, и волшебный прибор замолчал навсегда. В прежние времена этим шутникам бы не поздоровилось. А теперь распустились все, поют, что ни попадя. Ясный Мерлин, что они никогда не видели и не знали Тома Реддла. Эту группу и в частности эту песню очень любила магическая молодежь, но Люциус не мог представить себе, чтобы Драко, его Драко, слушал такое. Уизли или Поттер - запросто.
        Сам Люциус прекрасно отдавал себе отчет в том, что его раздражение вызвано не столько песней, сколько… Просто именно сегодня на него навалилась вся боль, все отчаяние, которое он последнее время глушил в себе, как мог: свадебными хлопотами, виски, работой… Он не мог и подумать, что ему будет так плохо без Драко. Он сразу вышел на работу, отправив сына в свадебное путешествие. По крайней мере, он свой долг выполнил: теперь Драко женат, и глядишь, в скором времени порадует этот мир новым поколением Малфоев.
        Люциус сам так решил. А Драко не посмел ослушаться отца. Они лежали в постели, когда Люциус сказал сыну, что намерен женить его. И Драко не посмел возражать. Только сказал: "Как скажешь, отец. Но я люблю и буду любить только тебя". Люциус сделал вид, что последнее заявление Драко его не интересует.
        Люциус сам нашел эту девушку. Пусть из небогатой, но благородной семьи. И самое главное - с абсолютно чистой, волшебной кровью, не разбавленной ни одним маглом. Уж это он проверил в первую очередь.
        Соблазнить девушку было совсем нетрудно. Клаудиа сама потянулась к обаятельному и блистательному мужчине - ровеснику ее родителей. Люциус лишил ее невинности и обучил искусству любви, и только после этого представил ее Драко. Незачем мальчику мучиться, думал Люциус, лучше я за него это сделаю. Он изменил своему принципу: не связываться с женщинами, кроме Нарциссы. Но на что не пойдешь ради любимого сына…
        Только сейчас Люциус почувствовал, как устал за эти дни, напившись виски и наобнимавшись с новоприобретенными родственниками, о которых он тут же забыл, едва они исчезли за порогом его дома. Он пытался остаться дома, но мысли о Драко преследовали его неотвязно. Он вспоминал: прошлым летом они ездили отдыхать вдвоем, и у них были упоительные ночи и дни. Особенно весело было прятаться в магловских отелях, под чужими именами. И потихоньку пугать маглов невинными волшебными трюками. Правда, Люциус уже вышел из того возраста, когда ему это нравилось, но Драко был в восторге. Однажды администратор какого-то отеля, прежде, чем выдать им ключ от номера, попытался поинтересоваться возрастом Драко, но Люциус посмотрел на него таким взглядом, что несчастному маглу тут же захотелось провалиться сквозь пол. "Ты бы еще авада кедавра сказал!" - смеялся потом Драко.
        А сейчас Люциусу отпуск ни к чему, если с ним нет Драко. Люциус прекрасно знал, что все могло бы остаться, как прежде: он и Драко. И только он повинен в том, что ему теперь так больно. Что за дурацкая привычка мучить себя и других! Словно он не благородный и сильный мужчина, словно он снова тот маленький мальчик, которому постоянно велели делать только то, что положено, и постоянно учили жить. Потом он стал юношей, и пытался протестовать, но все это закончилось не очень хорошо. Эта связь с полукровкой Реддлом - протест, желание свободы, черная магия, наркотики… Кто знал, что все зайдет так далеко…
        И до каких пор он будет вымещать все это на Драко? Неужели во всех семьях их круга происходит нечто подобное?
        Люциус не стал думать дальше. Он почти принял решение: отселить Драко и Клаудию (пусть навещают его на Рождество), выйти в отставку, жить затворником. Горящий камин, плед на коленях, бутылка доброго виски, сплетни из "Ежедневного пророка" для поднятия настроения, мысли и воспоминания. Нарцисса пусть живет, как хочет. Она вовсе не обязана быть при нем.
        Почувствовав, что у него слипаются глаза, он взял с блюдца и отправил в рот кусок пирожного со взбитыми сливками, оставшегося со свадьбы. Зачем-то он взял их с собой на работу. Впрочем, почти все растащили его коллеги, не приглашенные на свадьбу. И еще Перси Уизли не преминул угоститься.
        При мысли о Перси Люциус слегка оживился. Интересно, что бы сказал его папочка Артур, если бы узнал, что его сын только что делал минет Люциусу Малфою? И еще закусил его пирожным? Вряд ли бы он обрадовался. Но мальчику до зарезу нужна прибавка к жалованью, он хочет жениться. Интересно, кто его надоумил пойти к Люциусу? Ну явно не Артур. Да кто угодно, мало ли кто в Министерстве добивался поощрений, отсосав у Люциуса Малфоя! А теперь у него сосал один из этих Уизли - стоял перед ним на коленях, брал в рот его член, ласкал губами и языком. А он неплохо это делает, этот Перси! Правда, Люциус все равно закрыл глаза и представил, что его ласкает Драко. Только Драко делал это так, как Люциусу действительно нравилось.
        Люциус ничего не пообещал Перси. Только сказал, что посмотрит, что можно для него сделать. И теперь он хватался за мысль о Перси, как утопающий за соломинку. Что же, отсутствие Драко имеет даже некоторые плюсы. Можно как следует развлечься с этим Уизли, унизить его по полной программе, всласть поиздеваться над ним и при этом получить особое, извращенное удовольствие. А с прибавкой к его жалованью можно протянуть до возвращения Драко, вынуждая этого Уизли унижаться перед ним все больше и больше, поставив мальчишку в полную зависимость от прихотей Малфоя. Ведь Перси на самом деле не хочет спать с Люциусом, как не хотел ему сегодня делать минет. Раньше Люциус не задумывался о том, хотят его или нет, он просто брал. А сейчас безразличие и холодность Перси даже возбуждали его.
        И еще можно попытаться хоть ненадолго забыть о своей страсти к сыну, такой порочной, преступной и упоительной.
        Он отправил Перси записку, назначив юноше свидание в этот же вечер, в Сиреневом переулке.
        Перси, конечно, явился. Даже раньше, чем пришел Люциус, впрочем, Люциус специально немного опоздал. "Куда ты денешься, мальчик", - подумал Люциус, обняв Перси за талию и втащив юношу в квартиру. Конечно, Артур Уизли болван, но дети у него красивые. Трахнуть их всех, что ли, мечтательно подумал Люциус, включая Джинни. А близнецов - обоих сразу. Такого приключения у него еще не было.
        Люциус и Перси сразу оказались в спальне, и мужчина поцеловал юношу, избегая лишних разговоров. Перси отвечал на поцелуи Люциуса, но его руки, обнимающие мужчину, слегка дрожали, и было ясно, что Перси не хочет этих поцелуев, не хочет и того, что за ними неизбежно последует. Люциус ощущал себя насильником, и это его возбуждало. Он мог бы заставить Перси хотеть его, он знал заклинание, ненадолго пробуждающее желание, он мог бы подлить в его бокал какой-нибудь эликсир, но это было бы совсем не то. Взять того, кто тебя явно не хочет, но отдается под давлением обстоятельств - вот то, что сейчас нужно Люциусу. А эликсир понадобится скорее ему самому: надо бы усилить эрекцию. Всего несколько капель в бокал виски. Просто потому, что Люциус сейчас не так уверен в себе, как раньше, когда ему только стоило увидеть красивого юношу, и все случалось само собой. И не стоит зажигать свечи, пусть будет темно. Хотя нет, одну-две можно.
        Перси не заметил, как его нежеланный любовник накапал себе в стакан эликсира. Он был слишком увлечен мыслями о том, что ему предстоит пережить. И, конечно, мыслями "Не-дай-Бог-отец-узнает". Люциус предложил ему вина, Перси не отказался. Казалось, Люциус нарочно затягивал процесс, чтобы помучить юношу.
        Наконец Люциус раздел Перси и только после этого зажег свечи. Он смотрел на обнаженного юношу, стоящего перед ним с обреченным видом. "Он красив. Но я не хочу его. И он не хочет меня. Ясный Мерлин, ему нужна прибавка к жалованью. А что нужно мне? Отвлечься, забыть о…" Имя "Драко" едва не сорвалось с его губ.
        Он приблизился к юноше и снова поцеловал его. Его горячий язык раздвинул прохладные губы юноши и бесцеремонно вторгся в его рот - привычный жест опытного в любовных делах мужчины. Сколько раз он проделывал все это, и сколько у него было любовников, включая собственного сына! Именно Драко он сейчас отчаянно хотел, именно его губ он жаждал. Поцелуй Люциуса стал настойчивее, он все сильнее втягивал в себя губы Перси, юноша едва не задыхался. Его руки лежали на бедрах юноши, и он крепко прижимал его к себе и чувствовал, что эрекции у Перси не было. Ну что же, тем хуже для мальчишки. "Что бы такое заставить его сделать? - подумал Люциус. - Ага, пусть вылизывает мне яйца".
        Перси подчинился просьбе Люциуса и встал перед своим любовником на колени. Его язык начал скользить по массивным прохладным шарам мужчины, поросшим светлыми волосами. Люциус еще больше возбудился: то ли эликсир начал действовать, то ли ласки Перси. На самом деле Люциус уже думал о горячем душе, который примет сразу же, трахнув Перси. Вскоре Люциусу наскучила эта забава, и он подумал, не пора ли засадить мальчишке.
        Он поднял Перси с колен и повел к кровати. Уложил его лицом в подушку и начал медленно раздвигать ягодицы юноши. Засунул в него палец, смазанный мазью, затем два пальца. Люциус знал, как обращаться с мальчишками. Он надавил пальцем на самую чувствительную точку внутри юноши: ладно, пусть мальчишка хоть какое-нибудь удовольствие получит. Перси застонал. Люциус только сейчас обратил внимание: они занимались любовью не говоря друг другу ни слова, в полной тишине, будто справляли какой-то мрачный и грустный обряд. Ни слова, ни стона, ни вздоха.
        Люциус вынул пальцы из Перси и попытался заменить их членом, также обильно смазанным мазью. Он медленно входил в Перси, но мысль о горячем душе занимала его все больше. Перси лежал, вцепившись ногтями в подушку, закусив нижнюю губу и зажмурив глаза. Он не хотел давать Люциусу понять, что ему больно. "Если тебе больно, кричи", - милостиво разрешил Люциус. "Что вы, сэр, нет, мне совсем не больно", - учтиво ответил юноша, почти не разжимая губ. Ну как хочешь, мальчик. Люциус продолжил двигаться, и Перси снова ничем не выдал свой боли. Он совершал акт привычными движениями, долго не позволяя себе кончить. Пусть Перси думает, что Люциус Малфой - страстный и неутомимый любовник. Хотя он уже не тот, совсем не тот, каким был раньше. Теперь он может быть страстным и неутомимым только с Драко.
        Наконец, изрядно помучив юношу, он решил остановиться. Кончив, он тут же выпустил Перси из своих объятий. "Если хочешь, ванная там". И отвернулся к стене. "Зайди ко мне завтра на работе", - велел Люциус юноше, когда тот собрался уходить. Он снова ничего не пообещал ему. А завтра он отымеет этого Уизли прямо в своем кабинете, на рабочем столе. Или пусть он снова возьмет у него в рот и проглотит его сперму. Или еще какую-нибудь забаву придумать?
        
        ***
        Драко нервно ходил по комнате, вперед и назад. Они были вдвоем в малой гостиной дома Малфоев, он и Люциус. Драко выглядел свежим и отдохнувшим, но его кожа осталась такой же белой: загар ее не брал. Румянец на его щеках был вызван только гневом.
        - Как ты мог?! - кричал он отцу, спокойно стоящему у окна, скрестив руки на груди. - Ты и Уизли! Это… это невообразимо! Я слов не подберу! Если бы кто другой! Я бы понял!
        - Я тебе уже объяснял, Драко, - спокойно отвечал Люциус, не повышая голоса. - Так было нужно. И больше я тебе ничего не скажу.
        - Интересно, кому это было нужно?! - продолжал Драко. - Уизли или тебе? Или ты скажешь, что это для моего же блага?
        - Что же, можно сказать и так. Практически для твоего же блага.
        - Я… я понимаю, что женитьба на Клаудии - для моего блага. Но твой роман с Уизли?
        - Драко, я не буду больше тебе ничего объяснять. Ты все равно не поймешь. Кстати, как тебе живется с Клаудией? Вы не ссоритесь?
        - Да, ты и ей жизнь испортил! Я знаю, что она тоже тебя любит. Хоть что-то нас объединяет.
        Драко замолчал. Люциус ничего не ответил. Он продолжал смотреть в окно.
        - Я решил, Драко. Вы с Клаудией не будете жить здесь. Я присмотрел для вас дом. Вы переедете, как только я заключу сделку с его хозяином, - наконец тихо проговорил Люциус. Он не повернулся к Драко. Незачем ему знать, что отец чувствует на самом деле.
        - Я согласен, - тут же ответил Драко. - Только ты, папа, прежде, чем прикоснуться ко мне, вымой руки как следует. Я не потерплю на тебе запаха этого Уизли. Впрочем, ты ко мне больше не прикоснешься.
        Драко вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
        Люциус решил, что вытерпит и это. Он погрузился в работу, часто засиживался в Министерстве допоздна. Гонял подчиненных, почем зря. Домой ему не хотелось. И продолжать роман с Перси больше не было сил. Он подписал все нужные ему рекомендации и отпустил юношу с миром. Даже подарил кошелек с золотыми галеонами: "Купишь невесте колечко".
        Интересно, кто раньше сломается? Он или Драко? Люциус понимал: все будет, как и должно быть. Он больше не станет затягивать роман с собственным сыном. Он не собирался делать это с самого начала, но кто знал, что его так надолго затянет в этот водоворот страсти? Теперь надо только пережить эту боль, потом все будет, как было всегда. Он будет смотреть на Драко как на сына, только так, не иначе. А потом… может быть, его сумеет разжечь какой-нибудь очередной красавчик…
        Стук в окно прервал размышления Люциуса. Он открыл форточку и впустил сову. Ему писал Драко. Умолял о свидании. Прочитав, Люциус уничтожил письмо. Он решил встретиться с Драко, чтобы сказать ему, что все кончено.
        Драко ждал Люциуса в квартире. Когда Люциус вошел, юноша приподнялся из кресла: "Ты все-таки пришел". Прежде, чем Люциус успел что-либо сказать, Драко повис на нем, обхватив отца руками и ногами, закрыв ему рот поцелуем. Люциус растерялся от такого приветствия и не смог не ответить на поцелуй Драко.
        - Ты видишь, я совсем не могу без тебя?! - говорил Драко, и по его бледным щекам текли слезы. - Люциус… ну их к дементорам, этих Уизли! Как я могу не простить тебя? Люциус, я люблю тебя!
        - Драко… мой Драко… - шептал в ответ Люциус, слизывая слезы с щеки сына. Он уже забыл все, о чем собирался говорить, отправляясь на свидание.
        "Нет, по-другому уже не будет, - думал Люциус, срывая с Драко одежду. - Никогда не будет. Это сильнее нас. Пока я жив, будет только так". Он разделся сам и бросился на Драко, рыча как зверь, увлекая его в постель. Юноша только стонал в его объятиях. "Люциус, ты самый лучший. Мне хорошо только с тобой". Нет, никто так не возбуждал Люциуса, никто не дарил ему такого безумного наслаждения, как Драко.
        Потом они лежали в постели, нежно лаская друг друга, и Люциус только сейчас рассмотрел свежую татуировку на бедре сына: два дракона, обвивающие друг друга. "Что-то новенькое!" - "Это ты и я. Ведь ты такой же дракон, как я". Люциус, конечно, поспорил бы, но не сейчас. Сейчас он просто поцелует Драко.