Все началось с поцелуя. Легкое прикосновение губ врага. Ярость и ненависть были слаще меда, и оба желали большего.
         И поцелуем все кончилось. Легкое прикосновение губ врага. Жалкое подобие жизни - словно горький уксус, и один из них остался в одиночестве.
         Никогда Гарри не предполагал, что один-единственный поцелуй Люциуса Малфоя может перевернуть всю его жизнь, изменить судьбу и заставить трепетать, тосковать. Ждать. Гадать, как же ненависть может быть такой сладкой.
         Целыми днями он твердил себе, что это нисколько его не волнует – и все еще чувствовал вкус меда на губах. И не было этому конца. Неважно, как сильно он ненавидел Люциуса, сторонника темных сил, Упивающегося Смертью. Воспоминания не оставят его, не дадут ему покоя.
         Потому что он попробовал запретный плод. И хотел большего. Хотел все.
         И неожиданно его враг более чем охотно дал ему это. Сам желая получить хотя бы кусочек этого сладкого плода. Они стали любовниками. Время замедляло ход в те редкие моменты жестокой войны, когда они наслаждались вкусом меда на губах и вдыхали запах осеннего дождя – запах кожи друг друга.
         Мгновения, когда они не были врагами. Когда им не нужно было притворяться теми, кем привыкли считать их другие. Мгновения, когда они могли любить и прощать.
         Враги, соперники – не это имело значение. Не то, что правильно, а что нет – только их объятия. Не война – а только вкус и наслаждение. Не свет и не тьма – только нежные стоны. Только близость – ни победа, ни поражение…
         Были они. Были только они. Изредка вместе, в мире, где все были против их чувств. В мире, где никто не хотел знать, как прекрасна их ненависть. Как сладок запретный плод.
         Но разве это зло, когда волосы любимого пахнут, словно цветы персикового дерева? Разве это – неправильно, когда на пике наслаждения ты крепко обнимаешь любимого, и свежий морской ветер подхватывает вас, унося далеко-далеко?
         Они оба знали это. И смирились с тем, что их не поймут ни сторонники, ни враги. Ревностно охраняли свою тайну, зная, что стоит кому-то узнать о ней, и сладость их ненависти сменится злобной мстительностью, горечью непонимания.
         Но только ярость губ его врага помогала Гарри не сойти с ума, когда он терял близких, людей, которых любил. Только объятия врага давали новые силы, когда Гарри готов был сдаться.
         Только сдавшись Люциусу, Гарри понял, что у него хватит сил пережить войну.
         Чувствуя сильные руки на своем обнаженном теле, длинные шелковистые волосы, касающиеся его лица, нежную кожу под своими пальцами, он обрел покой. Его собственный свет больше не ослепит его – эта ненависть милосердна, она принесла тьму. Свет и тьма теперь вместе, в согласии друг с другом.
         Их страсть питала душу Гарри, только так он мог жить, быть. Память о горячих губах на его груди вела его через дни, наполненные беспомощностью и отчаянием, когда один за другим погибали его друзья. И Гарри открывал глаза и продолжал бороться, зная, что его возлюбленный жив и не оставит его.
         Простое воспоминание о том, кто был ему врагом, а стал любовником, помогло Гарри собраться с силами для последней, решающей битвы. Помогло победить и выжить.
         Оставшись один, среди поверженных врагов и погибших друзей, он вспомнил, как нежно обнимут его руки любимого – и горе не сломало его.
         Но что началось с поцелуя, поцелуем закончилось.
         Люциус, его надежда любить и прощать, выстоял в этой войне, и все, чего хотел Гарри – закрыть глаза и раствориться в мечте.
         В мечте, которую создали он и Люциус, в мечте, что дала им сил жить. Но жестокий кошмар унес мечту и надежду.
         Запретный плод – всегда запретный. Те, кто увел его врага, ничего не знали о любви и прощении. Все, что знали они – это то, что их враг все еще жив, хотя заслужил смерть.
         Заслужил то, что ужаснее смерти.
         Гарри рыдал и молил своих сторонников о пощаде врагу. Но они вынесли приговор, и страшным кошмаром обернулась надежда любить и прощать. Приговор был – один-единственный поцелуй.
         И Гарри смотрел, не в силах отвести глаз, не переставая умолять и плакать, как последний поцелуй касается губ его врага, стирая с них сладость меда.
         Унося с собой все то, что когда-то не дало Гарри потерять веру, надежду и жизнь.
         Никто не понял, и не было сочувствия, когда Гарри упал на колени возле лишенного души тела, оплакивая свое жестокое горе. Никто не понял, почему это горе сломило Гарри и отняло его надежду. Любить и прощать – никогда больше. Все, чего Гарри хотел, все, что только было ему нужно…
         Нет больше вкуса меда на губах. Только соленые слезы. В последний раз целует Гарри своего врага. Чтобы в памяти осталось, как любить – и прощать.