Дорогой Фионочке – с Днем Рождения!

        - Как прошел день?
        Он посмотрел в ее голубые глаза, чуть улыбнулся и вежливо ответил:
         - Очень хорошо, спасибо. А у тебя?
         Лицо девушки засияло от радости. Наконец-то он проявил внимание!
         - Прекрасно, - сказала она и сделала паузу.
         Он вздохнул про себя. Нужно продолжать разговор.
         - Правда? А поподробнее?..
         И понеслись слова… Она с оживлением болтала. Как всегда. Слова оставались неизменными. Менялась одежда, которую они носили, менялись блюда, которые подавали к столу… Конечно, где это видано, чтобы Малфои ели одно и то же на нескольких официальных ужинах подряд?!
         Вскоре он перестал ее слушать и лишь автоматически кивал всякий раз, когда она делала паузу. Легкая улыбка не сходила с его лица. Он являл собой эталон вежливого интереса, якобы внимая болтовне девушки. Она была почти счастлива. Во время банкета гости умиленно наблюдали за красивой и дружной молодой парой. Они видели только то, что он хотел заставить их увидеть. И ему всегда это удавалось.
         Серые глаза сузились.
         Всегда. Но только не тогда, когда дело касалось его отца.

* * *
         - Что случилось?
         - О чем ты? – сняв парадную мантию, он швырнул ее на кровать. Отвратительная одежда: давит на плечи, душит чертовыми золотыми застежками… Драко повернулся, с непроницаемым видом посмотрев на Люциуса. Отец заходил в его комнату только тогда, когда им нужно было поговорить. Что привело его сегодня?
         - Твое поведение за столом, - отец закрыл дверь и посмотрел на Драко. – Ты знаешь, что я имею ввиду.
         Его глаза скользнули по кровати, отмечая небрежно брошенную мантию.
         - Я не сделал за ужином ничего плохого, – уверенным голосом ответил Драко. Как всегда.
         - Они все думают, что вы – прекрасная пара. Идиоты, - Люциус сделал шаг навстречу сыну. – Но, Драко, мы-то знаем правду, ведь так?
         Юноша поджал губы, недовольный вмешательством отца. Люциус всегда так поступал. Ну, по крайней мере, пытался. Но сейчас Драко не мог этого допустить.
         - Это не интересует меня, отец.
         Тот кивнул, но Драко знал, что Люциус его даже не слышал. Никогда не слышал.
         - Она милая девушка.
         Драко с трудом сдерживался, чтобы не сорваться. Ярость бы ни к чему не привела. Сжав кулаки так, что ногти до крови впились в ладонь, он ответил:
         - Да. Но для кого-то другого.
         - Просто я хочу для тебя самого лучшего

* * *
         - Отец?
         Вырванный из грез, Люциус посмотрел на сына.
         - Да?
         - Моя палочка. – Драко протянул руку.
         - О… - отец, смеясь, протянул сыну волшебный предмет. – Твоя первая палочка. Теперь ты уже большой мальчик, Драко. Кажется, я немного замечтался, испытывая ее.
         - Да, - Драко сверкнул белоснежной улыбкой – такой редкой на его лице… Поезд издал громкий свисток, прервав шум разговоров вокруг. – Мне пора.
         - Знаю, - мягко, словно шепотом. Первое прощание. Так горько. Нет ничего хорошего в необходимости расставаться... – Увидимся через несколько месяцев.
         Он не осмелился просить Драко беречь себя.
         - Обязательно, - слегка кивнул тот в ответ. Драко попрощался так, будто все это ровным счетом ничего не значило. И пошел к поезду, в свой вагон. Когда двери закрылись за ним, перед глазами Люциуса пробежала вся жизнь…

* * *
         - Она – это самое лучшее для меня?
         Светлые брови сошлись у переносицы.
         - Ты отлично знаешь, что мисс Паркинсон – не простая девушка. Любой юноша был бы счастлив, обрати она на него внимание. Она…
         - … симпатичная, милая и невероятно богатая. – Драко уже слышал это. – И, конечно же, происходит из семьи чистокровных волшебников. Я знаю, отец. Ты уже говорил. Неоднократно.
         - С каких это пор ты смеешь перебивать меня?

* * *
         - Не сегодня, Драко.
         - Но отец, мне нужно поговорить с тобой…
         - Я же сказал, не сегодня! Я слишком занят, чтобы выслушивать твою глупую болтовню.
         Слова будто ножом резанули по сердцу. Драко остался один, наблюдая, как Люциус повернулся и ушел в кабинет. На глаза навернулись слезы. Он оперся рукой о стену. Нет, он не заплачет. Отец говорит, что храбрые мальчики никогда не плачут. А Драко был храбрым. Правда?

* * *
         - С тех самых, когда стал прислушиваться к своему внутреннему голосу, - горько ответил Драко. – Не утруждай себя, перечисляя ее достоинства. В ближайшее время я не собираюсь связывать свою жизнь с Пэнси – вне зависимости от того, что ты думаешь по этому поводу.
         - Не будь дураком! – прошипел Люциус. – Глупое бунтарство не доведет тебя до добра.
         - Тогда почему бы тебе не оставить меня в покое?
         - Разве ты не понимаешь, Драко? Я хочу для тебя самого лучшего.
         - Нет, - жестко ответил он. – Ты хочешь для меня того, что сам считаешь лучшим. И в итоге всегда достигаешь желаемого.

* * *
         Он прикоснулся к старинному кольцу-печати на пальце. Пора.
         Подняв руку, заметил, как сверкнул от солнечного света нефрит. Вечная, изысканная красота камня.
         Такая же красота, как и у его Драко. Однажды он позволил себе гордиться, глядя на сына. Драко грациозно кружил над верхушками деревьев, не слушая воплей своего учителя, который, стоя на земле, отчаянно пытался заставить его угомониться. Люциус понимал, что следовало бы волноваться, но был совершенно уверен в том, что сын знает, что делает.
         «С Днем рождения, Драко»

* * *
         - Ты неправильно понимаешь мои попытки защитить тебя. Мы обязаны хранить честь своего рода…
         - Вечно ты о чести нашего имени! - В последних словах явственно прозвучал сарказм. Он взмахнул рукой и заговорил громче. – Я устал слышать о роде Малфоев – о том, что я должен стать выдающимся волшебником и нести бремя тех привилегий, которые были даны мне от рождения.
         - Ты не откажешься от выполнения своих обязанностей!
         - А… обязанности. – Он быстрыми шагами подошел вплотную к отцу. Теперь их лица разделяло всего несколько сантиметров. Искра ненависти промелькнула между ними. – Скажи, отец, я для тебя – просто еще одна обязанность? Хочешь сделать из меня такого же безнравственного ублюдка?
         В серых глазах вспыхнула холодная ярость.

* * *
         - Папа, посмотри! – он протянул маленькую, зажатую в кулачок руку. Между пальцев было стиснуто раздавленное насекомое. – О нет! Я убил его! – в уголках глаз Драко появились слезы, губы задрожали…
         - Все хорошо, сынок. Не расстраивайся, - сказал Люциус, вытерев его ладонь носовым платков и обнимая мальчика. – В мире много бабочек. Просто в следующий раз не хватай их так сильно, и им не будет больно.
         - Я не хотел сломать эти красивые крылышки, - угрюмо сказал Драко, кулаком вытирая слезы. – Я не думал, что так получится.
         - Шшш… я знаю, - он улыбнулся, глубоко вздохнул, крепко притянул к себе сына и закрыл глаза, наслаждаясь детской нежностью его кожи. Мягкие светлые пряди щекотали лицо, и от них пахло солнцем, листьями… и, конечно, Драко….
         Даже рай не мог быть более совершенным.

* * *
         - Значит, вот каким ты стал? – выпрямился он, странно глядя на сына, который вырос и превратился в незнакомого для него человека. – Теперь ты научился меня ненавидеть.
         Буря стихла. Драко поднял взгляд на отца, не желая сдаваться. Но сил на сопротивление почти не осталось.
         - Я не ненавижу тебя, - ответил он и отвернулся к кровати. Мантия с изображением семейного герба Малфоев по-прежнему лежала, брошенная поверх покрывал. – Почему ты так хочешь избавиться от меня?
         Люциус вздрогнул от неожиданного вопроса.
         Драко повернулся к нему, в его глазах горел вызов.
         - Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я был с ней? Что, тебе так сильно надоело мое общество?
         Как можно устать от него?
         - Потому что тебе будет с ней хорошо, - солгал Люциус.
         Это было действительно забавно. Драко горько рассмеялся.
         - Я так не думаю. Кому угодно с ней будет хорошо. Но только не мне, - улыбнулся он, качая головой. – А ведь раньше ты любил меня.
         Больно. Как отцу объяснить сыну, насколько тот дорог ему? Драко был всем его миром, его жизнью.
         Юноша подошел ближе.
         - Ты хотя бы помнишь?
         Ярость ушла. Осталась только печаль. И на несколько коротких секунд Люциус смог прорваться сквозь стену, которую Драко воздвиг вокруг себя. За которой тот схоронил свою боль. Никто, и уж тем более его сын, не заслуживал такой участи. Он сам сделал этот выбор, и теперь было слишком поздно что-то менять. Но может быть, может быть… он все еще мог спасти Драко.
         Люциус грустно улыбнулся.
         - Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

* * *
         - А можно мне будет иметь такую же, когда я вырасту большой? – Драко указал на трость.
         - Конечно, сын, - рассмеялся Люциус. – Только это произойдет еще очень нескоро.
         Малыш радостно улыбнулся, и его глаза засияли, когда он с обожанием посмотрел на отца.
         - Я просто хочу быть таким, как ты, папа.

* * *
         - Счастлив? – повторил Драко. А что означает это слово? Разве он знал когда-нибудь?
         Он почувствовал ласковое прикосновение отцовской руки к лицу. Легкий, словно шепот, поцелуй в щеку.
         - Драко… - Их глаза встретились. – Я хотел, чтобы ты ушел…
         - … потому что ты так сильно любил меня.
         Теперь он знал. И отец не мог отрицать правду. Она была здесь, и оставалось только признать ее…

* * *
         Он сел посреди комнаты и уставился на стену. Здесь его сын провел первые семнадцать лет своей жизни – за исключением тех месяцев, когда уезжал в школу. Старые мантии валялись на кровати в ожидании, пока домашние эльфы выбросят их. Но сначала Люциус перебирал их. Одну за другой.
         Он представлял, как сын носил эту одежду. Скользил пальцами по мантии, которая еще совсем недавно касалась кожи Драко.
         Он не мог быть ни с кем другим. Это сжигало его, убивало, отравляло его сердце ядом.
         Любовь – это одно. Его любовь к Драко – совсем другое.
         Люциус зарылся лицом в мантию сына, вдыхая ее запах.

* * *
         Он отшатнулся, внезапно осознав, что произошло.
         - Подожди! – Драко притянул его обратно.
         - Я… Я не понимал, что делаю, - пробормотал Люциус. Что он натворил?! Это же его сын, а не какая-то дешевая проститутка, снятая на улице. Губы все еще дрожали, храня память о прикосновении к нежной коже. – Мне нужно идти.
         - Отец… - Драко не мог позволить этого. Он крепко вцепился в рукав Люциуса, не давая тому снова убежать.
         Люциус остановился и внезапно понял, что боится посмотреть в глаза сыну. Драко взял его за подбородок.
         - Все хорошо.

* * *
         Они стояли, обнимая друг друга и соприкасаясь лбами.
         - Мне действительно пора, - прошептал Люциус, зарываясь губами в волосы Драко. Разве он не говорил этого несколько минут назад? Или с тех пор прошло уже несколько часов? Разум настаивал на том, что нужно бежать от мальчика – его прекрасного мальчика. Но руки по-прежнему обвивали тело Драко, отказываясь подчиняться голосу рассудка.
         - Я не хочу, чтобы ты уходил, - Драко посмотрел на отца. Губы изогнулись в легкой и такой редкой для него улыбке. Взгляд говорил все то, что нельзя было облачить в слова.
         Ему не нужно было других убеждений. И он остался.
         Скоро темнота затопила комнату, скрывая тех двоих, что находились внутри.
         Но им было все равно.
         Свет сиял внутри их сердец.

        Моя свеча горит с обоих концов, и она не переживет эту ночь.
        Но, друзья мои и враги мои, ее свет так прекрасен!

        Edna St. Vincent Millay