Она и сама не знала, что делала здесь. Почему, спотыкаясь в темноте и пронизываемая холодным осенним ветром, она брела по мягкой, устланной потускневшей травой земле. Последнее, что она четко помнила, это пробуждение от мягкого стука капель дождя, сбегающих по окнам, стенам и карнизам всего дома, и то, как она почувствовала себя запертой в огромной клетке из текучей воды. А потом что-то непонятное подтолкнуло ее набросить домашние туфли и осторожно, на цыпочках выйти в переменчивый внешний мир.
        Она шла, скрестив руки на груди, чувствуя, как мелкая водяная пыль насквозь пропитывает ее тонкую мантию. Может быть, вдруг подумала она, Люциус уже проснулся и, перевернувшись на другой бок, заметил, что ее больше нет рядом. И, может, он как ни в чем не бывало снова погрузился в сон. А вдруг он забеспокоился, поднялся с постели и вышел из дома, чтобы найти ее?.. Она шла и шла, пока наконец не остановилась в самом сердце поместья Малфоев. Вдалеке слева от нее возвышался темный силуэт особняка, справа же за непроницаемой для взгляда водной пеленой шумел непроходимый девственный лес. Запрокинув голову, она вдохнула полной грудью свежесть, что всегда приносит с собой дождь, ловя полуопущенными веками легкие прикосновения прохладных капель.
        - Нарцисса? - послышался голос откуда-то сзади. Но она даже не обернулась.
        - Доброе утро, дорогой. Рада, что ты был так любезен присоединиться ко мне.
        
        Он подошел чуть ближе.
        - Какого черта ты тут делаешь?
        - Знаешь, Люциус, я до сих пор не до конца поняла...- но тут холодные пальцы обвились вокруг ее запястья и резко потянули. Испуганно вскрикнув, Нарцисса не удержалась на ногах и упала назад, прямо в его крепкие объятия. Но она хорошо знала, что сейчас нельзя паниковать и умолять мужа выпустить ее... - Просто, я проснулась и не хотела тебя будить... И шел дождь - да, прямо как сейчас, и это было так странно, что я просто не могла остаться в доме...
        - Что странного в дожде?
        - Я же сказала, что так и не поняла до конца, что произошло, просто, я почувствовала себя - как бы это назвать?.. - изолированной, что ли... - да, изолированной от всего мира, и мне показалось, что во мне столько сдерживаемой энергии, что я могла бы бежать и бежать бесчисленные мили, не чувствуя усталости...
        - И ты не нашла лучшего решения, чем пойти послоняться под проливным дождем.
        - В сущности, это даже не было решением в полном смысле слова, но в тот момент этого было достаточно... Дождь... - это так красиво, ты не находишь?
        Она услышала тихий вздох и почувствовала на своих плечах две ладони, прижимающие вплотную к коже промокшую насквозь ткань мантии.
        - Нарцисса, ты хоть представляешь, насколько странно ведешь себя в последнее время?
        Он склонил голову, слегка касаясь губами основания ее шеи и притягивая ее еще ближе. Нарцисса до боли прикусила нижнюю губу, сдерживая рвущийся наружу стон. Это было излюбленной тактикой Люциуса - соблазнять всеми возможными способами, заставляя покориться его воле. Она не какая-нибудь проститутка, чтобы поддаваться по первому его требованию, но... Какой трепет охватил ее, когда пальцы Люциуса скользнули ей под мантию, обнажая плечо и оставляя его незащищенным на растерзание разбушевавшейся стихии и колючего озноба - но лишь на мгновение, потому что тут же они были вытеснены его горячими губами...
        - Правда? - напряженно произнесла Нарцисса. - Я и правда веду себя странно?
        - Да, да, странно,- чуть слышно прошептал он,- к примеру, когда готовишь обед, несмотря на то, что у нас вполне достаточно домовых эльфов. Или когда бросаешься вязать одному Мерлину известно что в любую свободную минуту, напевая что-то себе под нос... Я и не подозревал, что ты владеешь таким разнообразным репертуаром.
        - О...
        - Нарцисса... Я никогда не навязывал тебе определенных правил поведения, потому что считал тебя достаточно здравомыслящей, чтобы самой решить, что уместно, а что - нет. И очевидно, что происходящее сейчас относится к последнему, и я просто ума не приложу, чем объяснить твои поступки. Потому что ни одна благоразумная женщина никогда не вышла бы вот так в ночь, навстречу дождю и ветру,- ни одна, за исключением, как ни странно, моей жены.
        - Вряд ли меня можно назвать благоразумной.
        - Не увиливай. Я же знаю, что в тебе больше здравого смысла, чем у двух твоих сестер, вместе взятых.
        Нарцисса обернулась и взглянула в его лицо, скрытое полумраком, в эти серые глаза, которые могли сначала слегка поддразнивать, а уже в следующее мгновение пылать яростью. Она подалась вперед и легко погладила его по щеке, смахивая дождевые капли.
        - Ты и правда так считаешь? Мама всегда называла меня идеалисткой. Целая вечность прошла, прежде чем я поняла, что она имела в виду...
        - Идеалистка... Что ж, возможно, но не сумасшедшая и не предательница рода.
        Она рассмеялась. Да, Люциус способен был любую проблему обратить в шутку.
        - Так что, дорогая моя благоразумная Нарцисса, найди компромисс между разумом, совестью и душой, если сможешь, а пока ответь мне, что ты можешь сказать в оправдание своего странного поведения?
        - Я... Я не знаю, Люциус... Иногда это просто случается, и...
        Внезапная боль пронзила ее спину, и она закричала. Люциус держал ее крепко.
        - Так в чем дело?
        - Люциус, пожалуйста, отпусти...
        - Мы возвращаемся в дом. Ты простудишься, если пробудешь здесь еще хотя бы минуту.
        - Люциус, отпусти меня!
        Она вырвалась и упала на колени, тяжело выдыхая. Дождь усилился, и все, что она чувствовала сейчас - это тяжелые капли, ударявшиеся о ее дрожащее тело, и терпкий запах мокрой травы, странно наполнивший все ее сознание. И он не казался ей больше таким свежим и свободным. И, когда Люциус приблизился к ней, чтобы помочь встать, судорога сотрясла все тело Нарциссы, и ее вырвало, освобождая ото всех накопившихся чувств. Словно в тумане она видела, как Люциус одним взмахом палочки убирает рвоту, а потом прижала руки к животу, все еще не в силах унять трепет.
        Он, медленно, осторожно помог ей подняться, поддерживая за талию.
        - Нарцисса?
        - Мм?..
        - Тебе лучше?
        - Живот немного болит.
        - Я мог бы послать домового эльфа за лекарством.
        - Не думаю, что в этом есть необходимость... Люциус?
        - Да?
        - Кажется, я беременна.
        И в этих словах прозвучало: "Я ношу в себе потомка фамилии Малфой, я ношу в себе наше будущее, я ношу твоего ребенка".
        
        Все еще шел дождь, когда над горизонтом показались первые лучи восходящего солнца, и Люциус закутал Нарциссу, уснувшую в его объятиях, в свой плащ и осторожно отнес домой.