- Нет, так не пойдет, мне так не нравится.
        - А как тебе нравится?
        - Убери руку с моей задницы!
        - Куда?
        - На талию положи.
        - Ты себе льстишь.
        - Прекрати!
        - Что?
        - Ты… ты меня… щупаешь!
        - Ты же велел искать талию. Я ищу.
        
         * * *
        - Да, Артур. К сожалению, придется выпустить. Они и так сидят третий год, а доказать их вину практически невозможно, - развел руками вновь ставший министром после гибели в конце войны Руфуса Скримджера Корнелиус Фадж.
        - Все знают, что они Упивающиеся Смертью. Отпетые негодяи и… убийцы!
        - Теоретически я с тобой согласен. Но практически их все равно придется отпустить по домам. Все, что можно было доказать, мы уже доказали.
        У Артура потемнело в глазах. Этот мерзавец выходит. Всего через неделю. И что тогда будет?
        Воспоминания о вчерашнем вечере нахлынули против воли, заставляя снова и снова возвращаться на лужайку за собственным домом. Лунный свет, счастливый смех, уверенность, что с Гарри его девочке будет хорошо, и тихая фраза: «Я тоже люблю тебя, Драко», враз перевернувшая все вверх ногами.
        А ведь Малфой уже хотел однажды убить его единственную дочь… Он никогда, никогда не даст им покоя. Даже если Драко уйдет и не захочет иметь с ним ничего общего. Все равно. Хитрый, подлый и мстительный мерзавец!
        «Я не позволю ему! Он так ненавидит Джинни, потому что всегда ненавидел меня. Я пойду… пойду… и… и просто убью его».
        Потрясенный таким простейшим решением, Артур остановился посреди лестницы и замер с открытым ртом, обдумывая гениальную идею отправиться в тюрьму и убить там человека, который признан невиновным. Убить только потому, что боишься его.
        «Какие отвратительные мысли приходят в голову из-за этого гада, - Артур закрыл рот и продолжил спускаться по лестнице. – Но что-то предпринять необходимо. Он не оставит Джинни в покое. Я не позволю ему причинить детям вред. Не позволю».
        Ничего хорошего Артур от этого визита не ожидал, и что станет делать, так толком и не решил. Все будет как обычно. Холодный голос, учтивый и насмешливый, ледяной презрительный взгляд, очередной разговор, который долго потом придется вспоминать, содрогаясь от бессильного бешенства.
        «Ничего, сейчас придумаю что-нибудь…»
        - Малфой? – улыбнулся молодой охранник. – Вы вовремя.
        - Да, я знаю, что его через два дня выпускают.
        - Ну, это вряд ли.
        - То есть? – Артур давно так не радовался.
        - У нас считают, что он и до завтра не дотянет. Совсем плох.
        Артуру стало стыдно. Потому что радость никуда не делась.
        «Значит, умирает. Тогда… тогда… неужели двух дней не доживет до освобождения? Вот судьба. Есть все-таки справедливость на свете».
        - Так я могу его увидеть?
        - Да, конечно, ведь вы за этим и прибыли.
        - А… он знает, что его должны в четверг отпустить домой?
        - Вряд ли, - парень беспечно пожал плечами. – У нас не говорят заранее.
        Артур шел по коридору и пытался представить, каким взглядом встретит его умирающий.
        «Если он напуган и действительно так болен, как они считают, это будет жалкое зрелище. А если притворяется или еще может кусаться, то, пожалуй, ничего нового я не увижу. Но по первой секунде, пока он не знает, кто входит и что его ждет, возможно, получится определить реальное положение вещей».
        И поэтому Артур решил обязательно запомнить первый взгляд. Все остальное может быть враньем и притворством, но первая секунда скажет обо всем.
        Никакого взгляда он не получил. Заключенный лежал с закрытыми глазами и мелко дрожал. Судя по всему, ему действительно было уже совершенно безразлично, кто к нему явился и зачем.
        Артур растерялся. И хорошее настроение сразу куда-то пропало, и воинственный пыл исчез. Осталась только мрачная решимость доделать то, за чем он сюда пришел.
        - Люциус?
        Веки дрогнули, чуть приоткрылись, слегка удивленный взгляд скользнул по гостю и потух.
        «Мерлин, он вообще меня узнал?..»
        - Люциус, вы понимаете, что я вам говорю?
        Уголки губ поползли вниз, рот скривился в усмешке:
        - А надо?
        «Так, прекрасно этот гад все соображает…»
        - Тебя сюда за долги?
        «Ах ты, тварь!» - Артур вспыхнул, зло подумал, что наверняка краснеет, некстати вспомнил о том, что долгов и правда многовато, и разозлился еще больше.
        - Ты здесь смотришься просто замечательно, Малфой. Именно так, как мне всегда хотелось.
        Ответа на свой выпад Артур не дождался, и ему опять стало не по себе.
        «И укусил бы, да уже нечем. Надо заканчивать. Он, конечно, не жилец, но мало ли…»
        - Я могу сделать так, что тебя завтра отправят домой, Малфой.
        Люциус чуть прикусил губу и почти незаметно нахмурил покрытый прозрачными капельками лоб.
        «Попался», - растерянно подумал Артур, сам удивляясь, что, того и гляди, все получится.
        - А я что должен буду «сделать»? – после очень долгой паузы услышал он такой долгожданный ответ.
        - А ты за это дашь мне сейчас клятву выполнить одно мое желание.
        - Какое?
        Вопрос прозвучал тихо и равнодушно.
        - А это уж как получится, - перевел дыхание Артур.
        - Ты действительно думаешь, что я соглашусь на это?
        - Но ведь ты ничего не теряешь, Малфой. Если умрешь, не придется выполнять клятву, если протянешь неделю-другую, так хоть дома напоследок побываешь, а если выживешь… если выживешь, у тебя всегда останется возможность умереть в более комфортных условиях, клятву не выполнив. Посмотри, одни плюсы.
        - Решил на старости лет разбогатеть столь нехитрым способом, Уизли?
        - Возможно. Так что?
        Люциус опять прикрыл глаза. Артур затаил дыхание, ожидая такого важного для себя ответа.
        - Убедил, - тихо пробормотал Малфой и попытался протянуть руку, которую Артур схватил, возможно, с излишней поспешностью, чего умирающий все равно не заметил.
        Или сделал вид, что не заметил.
        «Забавно будет умереть тебе назло и не оправдать твоих счастливых надежд, нищее отродье, - злорадствовал Люциус, оставшись в одиночестве. - Вот уж никогда не думал, что именно ты так развлечешь меня напоследок».
        «Замечательно! - радовался своей удаче Артур, покидая Азкабан. - Если оклемаешься, что маловероятно, но вполне возможно, то у меня всегда будет способ остановить тебя. Что бы ты ни задумал».
        
         * * *
        - Что ты на мне повис?!
        - Я нашел талию.
        - Прекрати немедленно!
        - Мне пока жить не надоело.
        - О Мерлин… Я прошу, наконец!
        - Даже так?
        - Хватит!
        - На самом деле пора целоваться.
        - Может, потом?
        - Это я придумал?
        
         * * *
        Она была красавицей. Красавицей в широкополой шляпе с вуалью, до боли нежным голосом и ласковой улыбкой. У нее было на удивление забавное чувство юмора, а ее вид и манеры заставляли его постоянно помнить, что он джентльмен. В условиях Азкабана это было совсем непросто, и он был благодарен ей за это.
        Наблюдая из ночи в ночь, как она сидит у его постели, улыбается, шутит, а ближе к утру неизменно изящным жестом поднимает вуаль, наклоняется и нежно шепчет: «Я поцелую тебя, Люци?», он понимал, что это прекрасно.
        - Не надо, - отвечал он ей, не пытаясь отвернуться, потому что от такой женщины не отворачиваются. – Пожалуйста, не сейчас…
        - Ты уверен? – смеялась она. – Ведь тебе больно.
        - Давай позже, я прошу тебя, не сейчас…
        - Ну, как хочешь. Но я пока посижу с тобой. До рассвета еще есть время.
        С рассветом она уходила, оставляя у него смешанное чувство облегчения и досады.
        Они разговаривали. Обо всем на свете. Она всегда смеялась счастливым смехом, что бы он ей ни отвечал. А отвечал всегда он, потому что она была любопытна и слушала с интересом. Он рассказывал ей о Драко, он рассказывал ей о Лорде, он рассказывал ей о своих женщинах. Она никогда его не осуждала, только смеялась. Она была прекрасна. И цинична не менее, чем он сам. А со временем он понял, что гораздо более, чем он сам. Она была умна и терпима. Ей нравилось в нем все.
        - Ты прекрасно держишься, Люци.
        И он вспоминал, что он джентльмен.
        В тот день он проснулся утром и сразу увидел ее. Он впервые видел ее при дневном свете. Она сидела у изголовья и улыбалась.
        - Не сейчас, - прошептал он, понимая, что, скорее всего, ничего уже не изменит. – Прошу тебя - не сегодня. Давай завтра.
        - Хорошо, хорошо, - засмеялась она. – Не хочешь – не надо.
        Но она не ушла, а встала у окна, с ласковой улыбкой наблюдая за приходившими в камеру людьми. «Это оттого, что она всех любит… - думал Люциус, поглядывая на нее время от времени. – И как ее на это хватает? Никого ведь не забудет…»
        Когда стемнело, она медленно приблизилась и села на край постели, а не на табурет рядом, как бывало раньше. Он подумал, что она никогда еще не садилась так близко, и торопливо зашептал:
        - Пожалуйста, не надо. Я так хочу домой. Хоть на один день. Только не здесь. Приходи туда.
        - А ты уверен, Люци, что он не солгал тебе? – тихо спросила она.
        - Уверен, - Малфой зажмурился и попытался приподняться на локте. – Он не умеет лгать.
        - Да?! – она так удивилась, что даже перестала смеяться.
        - Да.
        - Все умеют лгать. Особенно когда очень нужно.
        - Уизли не умеет. Он считает себя «порядочным человеком».
        - Ты всегда так убежден в собственном превосходстве, Люци? – вновь засмеялась она.
        - Это бывает полезно, - чуть заметно ухмыльнулся он в ответ, понимая, что настаивать она сейчас не станет.
        Впрочем, она никогда не настаивала.
        - Я посижу с тобой до утра? – она слегка прикоснулась пальцами в белой кружевной перчатке к его лбу, и он сразу вспомнил, что он джентльмен.
        - Конечно.
        Он все равно не мог отказать такой женщине.
        И они беседовали, как раньше, о разных пустяках. С рассветом она опустила вуаль и попрощалась до следующей ночи.
        А на следующую ночь не пришла.
        Люциус плохо помнил, как оказался дома, но уверенность, что Артур Уизли - непроходимый дурак, не оставляла его ни на миг.
        «Вот умру, и ни черта он не получит. И зачем, спрашивается, унижался? На что только нищета не пойдет ради трех галлеонов…»
        В первый же день в Имение въехал выгнанный после войны абсолютно отовсюду профессор Снейп, и жизнь закипела ключом. Дом наполнился стойким запахом лекарств, гулом приглушенных голосов и незнакомыми людьми в черных мантиях.
        Для Джинни все это имело несколько неожиданные последствия. Драко намертво засел в Имении, а девушка весь август скучала и писала письма, на которые ветреный возлюбленный отвечал весьма неаккуратно. Бессмертная любовь вяла буквально на глазах, толком так и не распустившись, но Артур не переживал. Если удастся уберечь дочь от Малфоев, так это только к лучшему, зачем они нужны? А если она будет слишком сильно переживать, так у него теперь есть способ заставить Люциуса сделать что угодно. То есть вообще что угодно. И Драко никуда не денется. Но это, конечно, на крайний случай. Решать будет его девочка. Просто не стоит торопить события.
        В начале октября Джинни неожиданно сообщила, что Нарцисса Малфой пригласила ее погостить, и в тот же день отбыла в Имение, не обратив ни малейшего внимания на робкие возражения миссис Уизли и несколько наигранное возмущение братьев.
        «Даже любопытно, как Люциус к этому отнесется, - злорадно думал Артур, рассеянно гладя по голове всхлипывающую жену. – Вот уж кто точно не обрадуется».
        Порадовать хозяина Имения присутствие постороннего человека, разумеется, не могло, но и не заинтересовало особо. Его вообще ничего не интересовало. Время от времени появлялось смутное сожаление о том, что с тех пор, как он попал домой, его азкабанская гостья ни разу его не навестила. Иногда он боялся, что она ушла насовсем. Лежать весь день и смотреть в потолок было довольно скучно, а бродить по бесконечным лестницам и коридорам - тяжело. Известие, полученное сначала от Нарциссы, а потом и от Драко о каких-то гостях не произвело на Люциуса ни малейшего впечатления.
        А потом появилось «это безобразие». Оно бесцеремонно вбегало в самый неподходящий момент, неуместным смехом разрушая чинную тишину старого дома, не давая в полной мере насладиться тоской и болью. Насильно вырывая из прекрасного мира грез о впустую потраченной жизни, о бесконечных нелепостях и ошибках. Раздражая глупой болтовней о погоде, послеобеденном чае, красоте парка и глупом счастье.
        И самое обидное, что Драко при этом бессмысленно улыбался и кивал, готовый поддакивать каждой ерунде.
        «Отвратительно, - думал Люциус, стараясь не обращать на все это внимания. - Безобразие. Просто отвратительно. Рыжая нищая дура носится по моему дому и болтает без умолку. Кошмар какой-то…»
        А «нищая дура» тем временем совершенно не стеснялась демонстрировать «безобразие». Как будто в насмешку над вековыми традициями, «безобразие» теперь можно было обнаружить и на парадной лестнице, ненароком наткнувшись на какую-нибудь малопристойную сцену, и за шторами в собственной библиотеке. «Безобразие» это Люциус ни разу не решился остановить, боясь прикоснуться к чему-то, что он плохо понимал, а главное - давно забыл, но раздражало оно его безмерно, заставляя бродить по Имению, с мрачным удовольствием загоняя «безобразие» в более укромные уголки, чем парадная лестница или гостиная. Он даже начал обедать вместе со всеми только для того, чтобы досаждать неприятной гостье презрительными взглядами. Нарцисса и Драко тихо радовались подобным переменам и, пряча ухмылки, молча наблюдали, как Люциус день ото дня все больше возвращается к реальности, придумывая на досуге, какую еще невинную, но язвительную гадость сказать бедной девушке.
        На последний обед перед отбытием Джинни домой было даже решено пригласить профессора Снейпа, дабы «па было приятнее изводить нас в компании», как выразился Драко. Результат они получили вполне приличный, чем и были вознаграждены за свое воистину ангельское терпение.
        Как и следовало ожидать, к февралю «безобразие» закончилось вполне закономерной трагедией.
        - Па, - Драко неожиданно заглянул за край так надежно отгораживающей от любых проблем развернутой газеты. – Нам надо поговорить.
        - Я слушаю, - Люциус недовольно свернул газету, отложил ее в сторону и, томимый неприятными предчувствиями, постарался взять себя в руки и заинтересованности не проявлять.
        Драко это немного смутило, и он не решился так сразу приступить к важному разговору.
        - Ма расстраивается, что ты редко выходишь.
        - Она говорит мне об этом по пять раз в день. Что-то еще?
        - В оранжерее треснула крыша.
        - Ее починили вчера. Это все?
        - Мы с Джинни… ты ведь не против?
        - Против.
        - Па, - Драко зажмурился и дальнейшее выпалил на одном дыхании: - А у нас будет наследник. В августе. И Джинни из старого рода. Бедна только, но ведь это поправимо.
        «Разумеется поправимо, - Люциус, давно уже морально со всем этим «безобразием» смирившийся, стойко молчал. - Поправимо. За мой счет».
        - Па? Ты не рад? Ты не хочешь наследника Малфоев?
        - Рыжего?
        - Ну… это уж как получится… Па, ну ты ведь рад!
        - Я счастлив, Драко. Оставь меня.
        
         * * *
        - Ты что сделал?
        - Не нравится?
        - Как мы будем целоваться, если ты прижал меня носом к стене?
        - Я могу поцеловать тебя в… ушко. М-м-м? Если меня не стошнит, конечно.
        - Прекрати! Щекотно! Хватит!
        - О! Об этом мы как раз вчера читали. Попроси еще.
        - Все равно не услышат.
        - Ты уверен?
        - Абсолютно. Я знаю, какая у них аппаратура. В войну сам занимался.
        
         * * *
        «Что же он может захотеть?.. – чудом выживший хозяин Имения расхаживал по своему кабинету, нервно комкая полученное час назад письмо от Артура Уизли с уведомлением о том, что родственник явится к девяти вечера для беседы. – Денег? Вряд ли. Он ведь гордый. Хотя ему никто не мешает просто заставить меня сохранить тайну. Бесстыжее нищее ничтожество!»
        Оставалась еще слабая надежда, что «ничтожество» хочет решить какой-нибудь вопрос относительно Джинни. Это раздражало Люциуса не меньше, потому что девушку, которая через пару месяцев родит очередного Малфоя, он уже давно привык считать частью Имения. Никакой необходимости общаться с ее многочисленным вульгарным семейством у Люциуса до этого дня не возникало, и вдруг проснувшийся интерес Артура нервировал ничуть не меньше, чем данная почти год назад клятва.
        «Ладно, - успокаивал себя Малфой. - У этого идиота есть представления о «порядочности», которые он не преступает. И нет фантазии. Лучшего сочетания и пожелать невозможно. Ничего очень страшного он не должен придумать, да и в нашем нынешнем родстве есть несомненная польза. Мое разорение ему тоже невыгодно».
        - Добрый вечер, Люциус.
        - Артур Уизли.
        Холодная усмешка и чуть заметный кивок, очевидно, были призваны показать настырному родственнику неуместность его визита.
        - Я могу присесть?
        - Да, конечно. Располагайся. Чем обязан?
        Артур неловко уселся в кресло, нервно потирая руки.
        «Что же он так волнуется? – Люциус окончательно успокоился. – Точно за деньгами. Сейчас попросит в долг, и придется дать. И как Драко угораздило так неудачно жениться?»
        - У меня есть к тебе дело… Не совсем обычное. Но тебе придется мне помочь…
        «Так я и думал. Необычное дело - попрошайничать. Ничего. Привыкай. Впереди старость».
        - Во-первых, все, что я тебе сейчас скажу, должно остаться между нами…
        - Разумеется, - насмешливо протянул Люциус, прекрасно понимая, что такой ответ ни к чему не обязывает.
        - Я… я хочу развестись с Молли.
        - Зачем? То есть… - Малфой разозлился на себя за то, что не сдержал удивления.
        «Он хочет денег на процесс… Отлично. Хороший адвокат у меня есть. И наверняка решит обеспечить жену…»
        - Она тебя не отпускает?
        - Нет… Я с ней еще не говорил. Нужна уважительная причина.
        - Измена обычно считается достаточной причиной.
        - Да, но… Я так не могу, а Молли… я очень ее люблю, но я…
        - Так. Теперь давай расставим все по своим местам. С какой стати ты явился ко мне?
        - Я решил, что именно ты сможешь помочь мне в этом деле. И ты… ты мне должен.
        - Отлично. Изволь точно назвать то одно желание, которое я должен выполнить.
        - Ты должен сделать все, что от тебя потребуется для того, чтобы я мог развестись с Молли так, как считаю нужным. И сохранить нашу договоренность в тайне, разумеется.
        «То есть я должен буду за все это заплатить. Это может оказаться недешево…»
        - Хорошо. И чего же ты хочешь?
        - Я не могу требовать развода. Мне нужно, чтобы она захотела развестись сама.
        - Могу я узнать причины столь неожиданного решения?
        - Я… понимаешь… я…
        - Пока не понимаю.
        - Я влюбился.
        - Что?..
        - Я хочу… мне необходимо быть свободным.
        «Как все запущено… И за это мне придется заплатить тоже…»
        - Сколько ей лет, Уизли?
        - Кому?.. Молли?
        - Той пигалице, которая вскружила твою порядком облысевшую голову. Ты же не станешь уверять, что на старости лет польстился на МакГонагалл.
        - Перестань! Ей… двадцать два.
        - Ты спятил.
        - Если я скажу Молли правду, это ее убьет. Я очень ее люблю, она прекрасная женщина, но, ты понимаешь, я… я не могу.
        - Понимаю. Седина в бороду - бес в ребро. Так, кажется, говорится?
        - Тебе, конечно, смешно! Ведь ты никогда себе ни в чем не отказывал, а я… Я же всегда был ей верен! Никогда не мыслил своей жизни без нее, без детей. А теперь… Теперь дети выросли, у всех своя жизнь. Я… я люблю ее, Люциус.
        - Кого? Жизнь?
        - Терезу! Больше жизни!
        - Это которая Молли?
        - Нет. Тереза, она… она… Я ее люблю. Понимаешь?
        - Вообще-то, нет.
        - Ну конечно! Разве ты способен понять высокое чувство?!
        - Нет. И, глядя на тебя, день и ночь готов благодарить великого Мерлина за эту неспособность. Сколько тебе нужно?
        - Что?.. – Артур непонимающе заморгал.
        - Ты же за деньгами пришел?
        - Вовсе нет, с чего ты взял? Какая наглость!
        - Тогда… Извини, но я не понимаю… Что тебе от меня надо?
        - Я все думал, - взволнованно заговорил Артур, вставая, - как бы сделать так, чтобы Молли, чтобы она сама решилась на развод…
        - Это практически нереально. Стареющие женщины не отпускают таких мужей, как ты. Они вообще никого не отпускают. Даже если их очень серьезно оскорбить, - ответил Люциус, с искренним удивлением наблюдая за мечущимся по библиотеке родственником.
        - Ты так говоришь, как будто уже проверял.
        - Если я начну тебя оскорблять, мы не закончим этот разговор до утра.
        - Вот, посмотри. Это Тереза, - с этими словами Артур протянул дрожащей рукой обычную фотографию.
        - А почему?.. – Люциус взял снимок. – Она… маггла?!
        - Это вообще тебя не касается! – Уизли выхватил у вконец растерявшегося Малфоя кусок картона. – Ты все равно будешь мне помогать, нравится тебе это или нет.
        - Ниже падать некуда, - голосом короля Лира в последнем акте изрек Люциус. – С другой стороны, Молли будет только рада.
        - Почему это?
        - Ну как, она ведь тоже всегда считала, что одаривать магглов нашими детьми весьма достойно. И поддерживала твои увлечения…
        - Тебе лучше замолчать.
        - Как скажешь.
        - Так вот. Я не могу сообщить ей правду, и я решил, что ты… Мы с тобой сделаем вид… Короче, мы так или иначе доведем до ее сведения, что всю жизнь… ну… понимаешь?
        - Нет.
        - Мы с тобой… будем… встречаться. Так, чтобы это стало широко известно. И тогда Молли… Ну что ты так на меня смотришь?
        - Да, Уизли, - пробормотал Малфой, когда смог наконец осознать, что именно от него требуется, - ты был прав. У нас с тобой действительно диаметрально противоположные взгляды на то, что позорит имя волшебника.
        - При чем тут имя волшебника?! Мне совершенно безразлично, что про меня будут говорить. Чем хуже будут говорить, тем быстрее она меня бросит. И глубина презрения поможет ей справиться с утратой. К тому же она не останется брошенной женщиной. Она будет в глазах всех, кто нас знает, жертвой роковых обстоятельств.
        - Ты совсем спятил, Артур Уизли? Ты представляешь, чем это все для тебя обернется?
        - Это лучший вариант.
        - Ты идиот! Тебя вышвырнут с работы, у тебя не останется друзей, Молли возненавидит тебя за то, что ты всю жизнь морочил ей голову, а твои сыновья набьют тебе морду. И будут правы. У нас свободная страна, ты можешь жить с кем хочешь, но надо же соблюдать приличия! А ты, как я понял, собираешься сделать все ровно наоборот. Оскорбить общество своим диким поведением! И ради чего? Если ты просто сбежишь с этой пигалицей, твои сыновья, конечно, заявят, что ты негодяй, но они хотя бы не станут тебя презирать. Поймут и простят. Где-нибудь глубоко в душе, чтобы не оскорбить мать. Но во всеуслышание объявить себя гомосексуалистом?! Подумай о детях! Да они возненавидят тебя за то, что ты лишил их возможности тобой гордиться. Ты вообще можешь себе представить, как важно для сына гордиться своим отцом? Тебя после этого не пустят ни в один дом. Никогда. Ты станешь отверженным изгоем, развратным и безответственным обманщиком. Никто не вспомнит о твоих заслугах, будут помнить только о том, что ты всю жизнь лгал окружающим. Мгновенно забудут, каким ты был отцом, запомнят только, что твои дети краснеют, вспоминая о тебе.
        - Это все неважно, Люциус. Я и не собираюсь здесь жить. Маггловский мир огромен, мы с Терезой прекрасно устроимся. Нам много не надо.
        - Что ты станешь там делать?
        - О! Я всю жизнь мечтал собирать транзисторы.
        - Делать… что?
        - Ты вообще в состоянии понять, что такое страсть всей жизни?
        - В состоянии. Беда только в том, что твоя страсть к маггловским изобретениям в итоге вылилась в пошлую страсть к худосочной пигалице, не умеющей одеваться.
        - Не смей!
        - О Мерлин, ну ты и идиот! Да она тебя бросит! И сбежит с первым лохматым бродягой, который ей это предложит!
        - Меня не интересует твое мнение. Ты обязан выполнить мою волю. Ты должен мне помочь.
        - У тебя совесть есть? Я-то не собираюсь до конца дней волшебной палочкой в транзисторах ковырять. Мне здесь жить. Я уважаемый член общества, – Люциус ухмыльнулся. – Можешь себе представить, сколько мне это стоило.
        - Боюсь, у тебя нет выбора.
        - Выбор у меня, положим, есть.
        - Да я в жизни не поверю, что ты пойдешь на это. Ты слишком любишь свою никчемную жизнь.
        - Знаешь, я не уверен, что люблю ее больше, чем возможность Драко мной гордиться. Тут дело даже не в фамильной чести и прочей ерунде, а именно в моем сыне. Лучше уж я скоропостижно скончаюсь и буду похоронен со всеми почестями, лошадьми, фанфарами. Красиво, грустно, Нарси рыдает, Драко рыдает, твои сыновья рыдают…
        - Мои сыновья?! Да они тебя ненавидят!
        - Так я перед смертью обнародую причину. Все будут знать, как ты вынудил меня дать тебе клятву и потом пытался заставить обесчестить мою древнюю фамилию.
        - Ну и подыхай! - выкрикнул Артур. – Одним мерзавцем меньше! Никто тебе не поверит, все знают, что ты негодяй.
        Он быстро направился к выходу, но на полпути был настигнут насмешливым голосом:
        - А ты знаешь, что такое диктофон, мой любезный любитель транзисторов?
        Артур знал. Он прекрасно знал, что такое диктофон.
        - Тебе это все равно не поможет, - не оборачиваясь, сказал он, не узнавая собственного голоса.
        - Я понимаю, - ответ прозвучал скорее устало, чем насмешливо.
        Когда Уизли ушел, Люциус упал в кресло и замер, глядя в одну точку. Его мутило, щеки пылали, а тщетные усилия собрать разбегающиеся мысли особого результата не давали. Ясно было только одно: выполнить клятву он не мог ни при каких обстоятельствах.
        - Ну, значит, завтра, - произнес он наконец. – Вот уж никогда бы не подумал, что все может так закончиться.
        - Па, ты, конечно, извини, но это так… недальновидно…
        - Не что?! – Люциус вскочил и в ужасе уставился на выглядывающего из-за тяжелой шторы Драко. – Как ты посмел?!
        - Мы тут… мы просто целовались, а вы…
        «Безобразие… - автоматически отметил про себя Люциус. – Очередное безобразие. Как же их притягивают эти шторы…»
        - Он не виноват, мистер Малфой, - Джинни высунула голову и улыбнулась. – Не сердитесь на него. Я очень люблю это место.
        - Я отдал в ваше распоряжение половину моего дома, мисс Уизли. Неужели мало?
        - Па, она уже давно миссис Малфой.
        - И это до сих пор мой ночной кошмар, Драко. Я хотел бы побыть один…
        - Это очень глупо, мистер Малфой, - затараторила Джинни, неуклюже слезая с высокого подоконника и бесцеремонно подходя к свекру. – Очень-очень глупо. Папа, конечно, придумал не лучше, но он так сильно любит маму…
        - Я заметил. Мисс Уи… Миссис Малфой, не могли бы вы оставить меня в покое? Хотя бы до завтра.
        - Это совершенно исключено, - Джинни обхватила теплыми ладошками его ледяные руки, и это показалось ему так невероятно и в то же время естественно, что все напряжение этого вечера вылилось в какой-то нечленораздельный всхлип. Он притянул ее к себе и ткнулся лицом в пушистые рыжие волосы, пахнущие чем-то до боли знакомым и родным.
        - Па, ну ты даешь, - Драко неслышно подошел к ним и наколдовал стакан с виски. - Выпей и успокойся. Все можно решить. Любую клятву можно обойти.
        - Нельзя, - глухо проговорил Люциус, так и продолжая стоять, уткнувшись лицом Джинни в волосы. - Я должен сделать то, что он хочет. А это невозможно.
        - Почему? Я провожу Джинни в спальню, вернусь и поговорим.
        Драко лукавил. Его жена вполне могла добраться до спальни самостоятельно. Пожелав ей счастливых снов, юный Малфой бросился к камину. Проблема заключалась в том, что для объяснений с расстроенным отцом он не мог использовать наиболее подходящие к случаю слова. Мешали чувство долга и старательно воспитанная заботливыми родителями сыновняя почтительность. Но он точно знал того, кто без малейшего стеснения сформулирует то, что он сам хотел сказать отцу. Таким образом, профессор Снейп был практически насильно притащен в библиотеку Имения и мгновенно оправдал все самые смелые ожидания Драко.
        - Ты идиот, Люци, - заявил он, как только ему удалось вникнуть в курс дела. - Если ты думаешь, что кто-нибудь предпочтет твою смерть, то ты идиот.
        - Драко еще очень молод и ничего в этом не понимает.
        - В чем? Зато мы с тобой уже давно не молоды, однако до сих пор ничего не понимаем. А Драко молодец. Ему и не нужно ничего понимать. Ему достаточно чувствовать. Это и делает его счастливым. В отличие от нас. Только не надо мне говорить, что тебя, как слабоумного тинэйджера, греет мысль о трагической кончине. То, что ты задумал, – практически суицид. Кого желаешь заставить мучиться угрызениями совести? Уж не Артура ли Уизли?
        - Сев…
        - Что?! Ты совсем рехнулся?!
        Драко был счастлив. Профессор Снейп в первую же минуту сказал практически все, что сам Драко так хотел довести до сведения любимого папочки, но, разумеется, не смел. Дальнейшая беседа уже ничего кардинально изменить не могла, но тем не менее доставляла большое удовольствие всем участникам, а потому продолжилась за полночь.
        - Я не собираюсь потакать его идиотским выдумкам! – время от времени вспоминал о главной своей обиде Люциус.
        - Ты нашел крайне неудачное время, чтобы ерепениться, - посмеивался мастер зелий. – Сейчас тебе придется согласиться на все его требования. А потом разберемся.
        - Каков негодяй! Я вообще не могу припомнить, когда в последний раз так злился!
        Драко переглядывался со своим старым профессором, и они как по команде делали невинные лица. Главный вопрос, который им не терпелось обсудить, не имел, в сущности, ни малейшего отношения к теме беседы, и говорить об этом при Люциусе они не могли, хотя и считали этот «главный вопрос» наиважнейшим из событий сегодняшнего вечера.
        К трем часам ночи на шум, доносящийся из библиотеки, спустилась разгневанная Нарцисса и была тут же введена в курс дела мерзко кривящим тонкие губы Снейпом, демонстративно игнорирующим отчаянные знаки, которые делал ему Люциус, призывая к молчанию.
        - Артуру Уизли настолько скучно? – удивилась Нарцисса, внимательно выслушав бывшего шпиона. – Ничего, кроме скандала такого масштаба, его уже в этой жизни не привлекает? Бедная Джинни.
        - Вот и я говорю, - Люциус поторопился истолковать слова жены в свою пользу. – Невозможно на это согласиться.
        - Знаешь, дорогой, я в любом случае предпочту быть женой мерзавца и извращенца, чем вдовой даже очень достойного человека. Хотя последнее мне уже не грозит ни в каком случае.
        Драко хихикнул. Профессор Снейп скромно потупил взор. Люциус окончательно растерялся.
        - Ты… понимаешь, в каком ты окажешься положении?
        - Ну и что? Когда все это закончится, просто уедем за границу. Не вижу проблемы. Люци, тебе давно пора спать. Напиши ему завтра, что согласен.
        - Ты… уверена?
        - Разумеется, я уверена. Или ты думаешь, что я предпочту твои похороны?
        - Как вариант, могу организовать похороны Уизли, - вмешался Снейп. – Быстро, дешево и со вкусом.
        - Нет, - занервничал Драко.
        - Не стоит пока, - проворковала Нарцисса. – Девочка расстроится, зачем ей стрессы? Я даже слышала, что если во время беременности женщине приходится пережить смерть близкого родственника, то ребенок может получиться с отклонениями. Мы с Белл в свое время успешно скрыли от Андромеды похороны нашего отца. К счастью, это было не так уж и трудно, они все равно не общались.
        - Не могу сказать, что ее дочери это придало душевного здоровья, - ухмыльнулся Снейп.
        - Я тоже слышал о таком, - сказал Люциус, серьезно поглядев на Драко. – Этот вариант исключается, Сев. Нам не нужны проблемы с наследником.
        - Иди ложись, - Нарцисса довольно настойчиво повлекла мужа к выходу из библиотеки. – У вас еще будет много времени обсудить все детали.
        «Не судьба мне героически погибнуть во имя фамильной чести, - счастливо думал Люциус, засыпая. – И слава богу».
        А Нарцисса вернулась тем временем в библиотеку, где обнаружила пьющих виски и оживленно обсуждающих события сегодняшнего вечера Драко и Снейпа.
        - Сев, мне показалось, или…
        - Не показалось, - Драко поприветствовал ее поднятым стаканом. – Или нам всем троим показалось одно и то же. А так не бывает.
        - М-да… - задумчиво протянул Снейп. – Прав был старик Дамблдор, царствие ему небесное. Никогда не знаешь заранее, где найдешь, а где потеряешь.
        Разговор продолжался еще какое-то время, и все трое пришли к общему выводу, что основной результат, к которому привели дикие требования Артура Уизли, их полностью устраивает. После освобождения Люциуса из Азкабана прошел почти год, и за это время он ни разу еще не радовал близких ни такими вспышками темперамента, ни такими горящими глазами, как сегодня.
        - Что же, - заключила в итоге Нарцисса. – Что не удалось Джинни, то с успехом удалось ее отцу. На свадьбу мы в свое время рассчитывали зря…
        - У него тогда еще сил не было возмущаться, - заметил Снейп.
        - Вот теперь у него силы есть, - засмеялся Драко. - Пусть возмущается. А когда теща разведется, уедете куда-нибудь, и все забудется. Па зря так заботится о своем имени. Его репутации уже давно ничего не грозит.
        - Это точно, - ухмыльнулся Снейп.
        - Совести у вас нет! – нахмурилась Нарцисса. – Он не о репутации волнуется, Драко, если ты не заметил, а о нас.
        - Вот теперь он может быть совершенно спокоен. Наше мнение ему известно. А все остальное ерунда. Мы ведь обратили внимание, как это его развлекло.
        
         * * *
        - Ты слишком пассивен. Может, тебя укусить?
        - Боже мой, он еще и смеется…
        - А что мне остается делать? Меняемся?
        - Мерлин…
        - Арчи, если ты будешь так меня прижимать, то…
        - Что?..
        - Я, можно сказать, пожилой человек. И замерз…
        - Мерлин…
        - Вот так лучше.
        
         * * *
        - Ну… наверное, должна быть какая-нибудь литература на эту тему…
        - Ты что, издеваешься? Где ты видел такую литературу?
        - Честно говоря, я не видел, но… может быть, Драко знает. Или Сев.
        - Ты рассказал Снейпу?! Про нас?! Про меня?!
        - Я не мог рассказать. Ты же не разрешил.
        - Извини…
        - На самом деле у меня очень плохие новости, Артур Уизли, - протянул Люциус, наслаждаясь явным замешательством своего собеседника. – Нашу с тобой милую беседу подслушали Драко и Джинни, сидевшие в библиотеке на подоконнике за шторой.
        - Что они там делали?.. – побелевшими губами прошептал Артур, почти мгновенно переходя от состояния явного замешательства к состоянию полного ужаса.
        - Безобразие, как обычно.
        - Что?..
        - Не важно. Драко рассказал Снейпу, а Снейп Нарциссе. Так что наш секрет уже давно не секрет. Сев сразу предложил обнародовать твое дикое требование.
        - Что же вам помешало?
        - Ну… клятва-то никуда не денется. Вряд ли ты, конечно, способен будешь придумать что-то более мерзкое, чем публично сделать из меня гомосексуалиста, но мало ли. Ты у нас, оказывается, такая темная лошадка… Даже интересно на это посмотреть.
        - Ты, кажется, забываешь, что мы не в игрушки играем. Для начала надо как-нибудь невзначай… Ну, в смысле…
        - Нет ничего проще. Послезавтра в Министерстве справляют годовщину гибели Темного Лорда.
        - А… как? Мы же не можем… прямо вот так…
        - Ну… поцелуешь меня.
        - Я?!
        - Хочешь, чтобы я тебя целовал?
        - Н-нет…
        - Слушай, Уизли, ты, когда все это придумал, на что, собственно, рассчитывал?
        - Я, вообще-то… Про тебя ведь чего только не говорили после войны. Ну и…
        - Ты считал меня…
        - Нет. Но я решил, что с технической стороной вопроса ты наверняка знаком.
        - Ну…
        - Вот видишь.
        - В смысле… теоретически… Но нам все равно необходимо найти какие-нибудь книжки. Желательно с картинками. И необходимо составить план. Если Молли выставит тебя за дверь в тот же вечер…
        - Так сразу?
        - Это нельзя предсказать. Смотря какое впечатление нам удастся произвести. И на кого именно.
        - Если она меня выгонит…
        - Пойдешь жить к этой своей, как ее?..
        - К Терезе? Я не могу. Она снимает квартиру в Лондоне.
        - Вот и...
        - Но она снимает ее с друзьями.
        - С кем?
        - Ну, с подругами.
        - Ты уверен, что ее подруги женского пола?
        - Да какая разница!
        - Действительно. Нам с тобой теперь вроде как и без разницы. Особенно тебе.
        - Люциус!
        - По-моему, она водит тебя за нос. Как ты ее развлекаешь? Ты ей сказал, что работаешь балаганным фокусником?
        - Я ее не развлекаю. И вообще…
        - Просто мне интересно, о чем можно говорить с магглой.
        - Да о чем угодно. Ты очень зря думаешь, что они хуже магов. Тереза столько знает! Она учится… я не помню где, но она… она…
        - Не старайся. Боюсь, мне все равно не дано понять, в чем ее прелесть. Я знаю только одну по-настоящему прекрасную женщину.
        - Ты о Нарциссе?
        - Почти. В общем, тебе надо решить, что ты станешь делать, если Молли выгонит тебя в тот же вечер.
        - Она никогда так не поступит. Будет всю ночь плакать, и... и это ужасно.
        - Тогда сам уйдешь. Но лучше заранее подумай к кому.
        - Да к кому угодно. К Ремусу, к Гарри, к…
        - Ты не представляешь масштабы скандала, который начнется. Во-первых, спорить могу, что тебя мигом уволят.
        - За то, что я гомосексуалист? Не уволят. С какой стати? У нас работают двое. В Департаменте магических игр и спорта. Давно работают. Никто их не трогает.
        - Они… демонстрируют свои отношения?
        - Нет, конечно! Но все знают.
        - Так это совсем разные вещи. Тебя уволят. Увидишь. Это во-первых. Во-вторых, даже если нищий оборотень, Поттер или еще кто-нибудь и захотят пустить тебя в свой дом, то в какое положение ты их поставишь?
        - Тогда будет и логично, и закономерно, что я перееду к тебе.
        - Исключено. Мы не можем заниматься этим у меня дома.
        - Но…
        - Нет. Кроме того, что я женат и, в отличие от тебя, разводиться не собираюсь, тут живет твоя беременная дочь. Или это тебя тоже не остановит?
        - Еще раз скажешь, что мне плевать на Джинни, и я не знаю, что с тобой сделаю.
        - Давай оставим эту скользкую тему. Если бы тебя волновали дети, ты никогда бы не придумал такой гадости. Просто тебе недоступно понятие фамильной гордости, и ты…
        - Тебе зато все на свете доступно.
        - В общем, да.
        - Давай к делу.
        - Снимем квартиру в Лондоне. Это лучше всего. Только не вздумай ее использовать для встреч с этой своей… как ее…
        - Терезой?
        - Да. А то тебя с ней заметят, и никто в наш обман не поверит. Честно говоря, я вообще не представляю, кто может в это поверить.
        - Надо, чтобы все поверили. Тогда и Молли поверит. Она всегда прислушивалась к общественному мнению.
        - Так, с квартирой я попробую решить завтра. Она вообще может пригодиться. Даже если тебе и не придется там жить. С видом на Темзу, я думаю…
        - Это дорого?
        - Не дороже денег.
        - Может, пока не надо. Если мне не придется там жить, то зачем еще она может понадобиться?
        - Не думаю, что Молли сразу решит с тобой развестись только из-за того, что ты кого-то поцелуешь. Так что, возможно, нам придется где-то встречаться.
        - Как встречаться?.. В смысле…
        - Во всех смыслах.
        
         * * *
        - Люци, давай заканчивать.
        - Чем дольше мы тут простоим, тем лучше.
        - Ты перестал мерзнуть?
        - О да. Ты такой горячий…
        - Сомневаюсь. Мне ужасно холодно.
        - Слушай, мне надоело играть в одни ворота.
        - Что?
        - Изволь изображать страсть.
        - Я пытаюсь…
        
         * * *
        - Давай скорее. Молли видела, что мы сюда зашли, и испугалась.
        - Чего она испугалась?
        - Она боится, что мы опять подеремся, – Артур быстро скинул мантию и взялся за ремень на брюках.
        - Я не буду мантию снимать, - напрягся Малфой.
        - Это еще почему?
        - Ее тут положить некуда, пыль же везде.
        - Просто подними, если не хочешь снимать, и подходи ко мне сзади.
        - Ты уверен?
        - Разумеется, я уверен. Как же иначе? Брюки спускай. Люц, быстрее, она сейчас войдет!
        - У меня… я не надел брюки.
        - Отлично!
        Артур повернулся к Малфою спиной и нагнулся, опершись руками о журнальный столик. Люциус мотнул головой, отгоняя последние сомнения, задрал мантию, придерживая ее локтями, быстро подошел к Уизли и положил руки ему на талию.
        - Это происходит не со мной… - тихо пробормотал он.
        - Что?
        - У тебя симпатичные трусы. Специально купил? Ради такого случая?
        Ответить Артур не успел. Дверь распахнулась, и в нее спиной начала заходить Рита Скитер, таща за собой фотографа.
        - …и не говори мне, что у тебя опять не хватит пленки, бестолочь несчастная!
        Войдя в комнату, она обернулась. Малфой в ужасе открыл рот, пытаясь что-то сказать, но тут раздались щелчки фотоаппарата, которые перекрыл дикий визг. Артур выпрямился и автоматически подхватил на руки оседающую на пол репортершу, в то время как фотограф, успевший нащелкать не меньше полудюжины кадров, вдруг обратил внимание на выражение лица бывшего Упивающегося Смертью, попятился назад и благоразумно бросился наутек. Люциус завопил: «Стой, негодяй!» - и кинулся за ним, краем глаза заметив совершенно обалдевший взгляд Молли Уизли, увидевшей наконец вблизи весь вечер скрывающегося от нее мужа.
        На следующий день Малфой сидел на диване в снятом им накануне пентхаусе с видом на Темзу и, рассеянно перелистывая один из валяющихся по всему полу глянцевых журналов, слушал сбивчивый рассказ Артура о вчерашних событиях в Министерстве.
        - Я там стою, у Фаджа в кабинете, как последний идиот, в одних трусах, держу на руках Скитер, та в обмороке, ты куда-то убежал… А в дверях Молли и Рон. С такими лицами… Никогда не видел у Молли такого лица. Я подумал, что если она сейчас палочку вытащит, то все.
        - Хорошо бы было, - ухмыльнулся Люциус. – Но это к лучшему. Фотографа я, естественно, не догнал, а Рита никаких претензий к тебе не предъявляет. Что ты сказал жене?
        - Сказал, что ремень в брюках лопнул. А тут репортерша.
        - Логично.
        - Слушай, эти фотографии надо изъять.
        - Зачем? На память?
        - Скитер обязательно их напечатает.
        - Это плохо? Вот и будет сенсация. Ты же именно этого хотел.
        - Я хотел, чтобы нас увидела Молли, а не все подписчики «Пророка»!
        - Наши желания далеко не всегда совпадают с возможностями. Кстати, я выписал газету на этот адрес.
        - Зачем? Нас же мигом вычислят!
        - Разумеется.
        - Репортеры начнут следить!
        - Конечно. Эту квартиру надо будет оборудовать соответственно… Я тут купил маггловских журналов, а в них такие есть картинки…
        Артур небрежно взял один из журналов, быстро пролистал и, не сказав ни слова, отложил в сторону, покраснев как рак.
        - Не понравилось? – участливо спросил Малфой.
        - Ты станешь это покупать?..
        - Вот еще. Трансфигурируем. Тут столько ненужной мебели. Все пустим в дело. Журналы – это ерунда. Разве что фотографии красивые. С технической точки зрения, книги гораздо полезнее.
        - Ты и книг накупил?
        - Да. Вот смотри. «Однополая любовь». Чем не пособие для начинающего гомосексуалиста?
        - С ума сошел?
        Артур встал и, внимательно оглядываясь по сторонам, отправился изучать новое жилище, в котором вовсе не собирался жить.
        «Как только он найдет тот жуткий агрегат, который агент называл «стиральной машиной», - подумал Малфой, погружаясь в чтение книги, - до вечера я его не увижу».
        Но Люциус ошибся. Очевидно, общение с Терезой успело приучить Уизли относиться к техническому прогрессу с некоторой долей сдержанности.
        - Хоть бы рассказал, что ты такого интересного находишь в этих книгах, - с досадой сказал Артур, понаблюдав некоторое время за Малфоем. - Читай вслух.
        - «Как известно, самая большая и самая главная эрогенная зона – это…» Ой.
        - Что?
        - Тут написано, что это мозг.
        - В смысле?
        - На, сам посмотри.
        - Действительно… мозг. Что же делать?
        - Ты у меня спрашиваешь?
        
         * * *
        - Что смотришь? Теперь поцелуй.
        - Угу. Только не французский!
        - Почему?
        - Люц, пожалуйста.
        - Это не я придумал.
        - У меня голова кружится.
        - Уже?
        - Мне плохо…
        - Черт! Арчи, мы должны сделать все натурально. Ну же!
        - Держи меня…
        
         * * *
        - Люци, вы с ума сошли?!
        - С каких это пор ты начал читать «Пророк»?
        - С тех пор как мне приносит его твой сын.
        - Он у тебя вместо совы?
        - Вы что творите?! Одно дело - поставить в известность о ваших отношениях Молли Уизли и ее бесчисленное семейство, и совсем другое…
        - Да с самого начала было ясно, что без публичности не обойтись.
        - Но не настолько же! Как вы умудрились попасться фотографу в таких позах?
        - Совершенно случайно, Сев. Клянусь.
        - Как ты допустил, чтобы она это напечатала?
        - А что я мог сделать?
        - Ты мог ей заплатить.
        - Не уверен. Сенсация для нее важнее денег.
        - Ее можно было убить.
        - Сев, твои криминальные наклонности начинают всерьез меня беспокоить.
        - Никто и никогда не смог бы этого доказать.
        - В том-то все и дело.
        - И что теперь?
        - Ничего. Все как надо. Семейство Уизли в трауре, я негодяй, Молли прислала мне громовещатель, Артур переехал в пентхаус с видом на Темзу, и Фадж предложил ему оставить службу в Министерстве по состоянию здоровья.
        - Сумасшедший дом. Что Джинни?
        - Утешает мать.
        - Она не проговорится?
        - С ней Драко. Предполагается, что он тоже должен быть в трауре. Нарси там еще не была, но они второй день переписываются.
        - Кто?..
        - Нарцисса. С Молли Уизли.
        - То есть?
        - Скорбят о своей тяжелой доле.
        - Дальше.
        - Теперь будем ждать, пока Нарси внушит ей необходимость развестись. У Молли шесть мальчиков, она должна понимать, какую опасность представляет для них отец нетрадиционной ориентации.
        - Люц, все эти мальчики давно уже совершеннолетние.
        
         * * *
        - Сев, ему стало плохо прямо на улице.
        - Ну… он уже немолод.
        - Это ты к чему?
        - Он ведет… слишком активный образ жизни.
        - Ерунда. Не так уж много ему лет.
        - Тогда есть еще вероятность, что это ты его заразил.
        - Чем?..
        - Прошел почти год, у тебя постоянные лихорадки, и ты до сих пор не удосужился объяснить мне их происхождение.
        - Откуда мне знать?
        - Если это то, что я думаю, то ты не можешь не знать.
        
         * * *
        - Тут написано, что ты садист.
        - Я?!
        - Раз ты увлекаешься BDSMом, значит, ты садист. Это тебе не транзисторы собирать.
        - Увлекаюсь… чем?!
        - «BDSM – это сексуальная практика, включающая в себя принуждение, сексуальное рабство, садомазохизм и иные действия, связанные с сознательным причинением боли или ограничением свободы…»
        - Ты спятил?! Я тебя пальцем не тронул!
        - Я могу уехать за границу? Скажем, завтра.
        - Нет.
        - Тогда чем ты возмущен? Это и называется «ограничение свободы».
        - Дай сюда! – возмущенно воскликнул Артур, вырывая книгу из рук ухмыляющегося Малфоя. – Тут сказано: «…или ограничением свободы с целью получения сексуального удовлетворения». Вот! А я не получаю сексуального удовлетворения, не разрешая тебе уехать.
        - Неправда, - Люциус забрал книгу обратно. - Каждую ночь получаешь. Иначе бы не несся к этой пигалице, как полоумный. По отношению ко мне это чистый BDSM. Поехали дальше. Non con.
        - Что?
        - "Non-consensual sexual intercourse", то есть "недобровольное сексуальное взаимодействие".
        - Это как?
        - Это изнасилование, Арчи. То есть «принуждение к сексуальному акту».
        - Люци, ну ты посмотри на меня, какой из меня насильник?!
        - Самый настоящий.
        - Я тебя к сексуальному акту не принуждал!
        - Ну… пока не принуждал, но в результате принуждения… меня ты получаешь удовлетворение.
        - Ничего подобного!
        - Тебе нравится меня заставлять.
        - Мне нужно, чтобы ты мне помог!
        - Жениться на Терезе.
        - Да.
        - И в результате получать сексуальное удовлетворение.
        - Ты извращенец!
        - После всего этого, я – извращенец?!
        - Ну не я же! Ты все извратил. И смысл, и суть. Я и слов-то таких не знал.
        - Вот теперь знаешь. Это называется «non con».
        - Ничего подобного! – Артур снова вырвал книгу и ткнул в нее пальцем. – Вот. Смотри. Я не склонял тебя к «недобровольному сексуальному взаимодействию». Никакого «non con» между нами нет!
        - Но BDSM есть точно. Ты ограничиваешь мою свободу, в результате этого получаешь сексуальное удовлетворение и собираешься получать его впредь. Вопрос закрыт. А так как тебе все это доставляет удовольствие, а мне - нет, то это скорее все-таки насилие.
        «Он меня с ума сведет, - с тоской думал несчастный Артур. – Зачем я с ним связался? Надо было что-нибудь попроще придумать…»
        Если бы Уизли не был так расстроен, то по мерзкой улыбке, с которой Малфой наблюдал за его душевными терзаниями, мигом бы определил, что Люциус тоже получает от происходящего удовольствие. И немалое.
        
         * * *
        - Уверяю тебя, я не знаю.
        - Это больше всего похоже на малярию.
        - На что?
        - Заразиться этим у нас практически невозможно.
        - Это болезнь?
        - Из этого я делаю выводы, что не знать ты не можешь.
        - Почему?
        - Люци, ты больше двух лет сидел в тюрьме. Вас возили на экскурсию в Танзанию?
        - Куда?
        - О Мерлин. Не важно.
        
         * * *
        Люциус не заметил, откуда они появились. Хлопков аппарации не было.
        - Мистер Малфой!
        - Какая неожиданная…
        - …встреча!
        - Никак…
        - …не ожидали…
        - …встретить…
        - …вас…
        - …здесь.
        «Мерлин, ведь говорил Артур никуда сегодня не ходить… Наверняка ведь знал… Знал?! И ничего мне не сказал?..»
        - Может, его… того…
        - Использовать по назначению?
        - Он же любит.
        Фред взмахнул палочкой, и Люциус непроизвольно сжался, тряхнув головой, чтобы отогнать подступившую тошноту. Ничего не произошло.
        - Не любишь?
        - Да неужели?
        - У вас что, и мозги одни на двоих? – презрительно процедил Малфой, не в силах больше этого выносить.
        Пусть что-нибудь происходит. Пусть ударят, или убьют, или что угодно, только чтобы не стоять здесь, ожидая неизвестно чего.
        - Ты посмотри! Этот старый извращенец еще и огрызается!
        - Боюсь, придется отнестись к этому…
        - …со всевозможным вниманием.
        В этот момент Люциус попытался выхватить волшебную палочку и на какую-то долю секунды даже поверил, что все получится.
        - Expelliarmus!
        «Убьют…»
        Первый удар обрушился почти сразу. С трудом представляя, что надо в таких случаях делать в первую очередь, Малфой попытался очень неудачно увернуться, сообразил, что от стены отходить нельзя, и, только почувствовав во рту привкус крови, догадался накрыть голову руками.
        «Если от стены оттащат – конец…»
        - Прекратить!
        «Сейчас и ему достанется, - Люциус некстати вспомнил, как всего неделю назад говорил Артуру, что сыновья набьют ему морду и будут при этом правы. – И как меня угораздило такую глупость ляпнуть…»
        - Убирайтесь отсюда!
        - Он же тебя околдовал, отец! – в отчаянии выкрикнул Фред. - Ты… Ты посмотри на себя!
        - Вон! Немедленно!
        - Пойдем, - буркнул Джордж, потянув брата за рукав. – Ну его, урода.
        На этот раз Малфой услышал два громких хлопка.
        - Люциус? – дрожащим голосом спросил Артур, нагибаясь и дотрагиваясь до его плеча. – Это я...
        - Ушли? – Малфой, не пытаясь встать, быстро огляделся. – Они у тефя софсем пес голоф?..
        Артур не стал вникать в смысл сказанного, потому что и так все было ясно, а, взяв Люциуса под руки, резко потянул его вверх и на себя, обхватил покрепче и аппарировал в Имение.
        - Люци, ты идиот! – в бешенстве шипел Снейп, смазывая ему лицо какой-то мерзко пахнущей липкой дрянью. - Голову беречь надо! Руками! И живот! Коленями!
        - Я, конефно, понимаю, фто у тепя ф эфом теле польшой опыт…
        - Помолчи!
        - Сеф! Польно! Откута мне фнать, фто там нато, а фто не нато…
        - Люциус, помолчи бога ради! - Артур сидел у камина, раскачиваясь из стороны в сторону с выражением такой муки на лице, по сравнению с которой попытки жертвы зверского нападения ухмыляться разбитым ртом выглядели форменным издевательством.
        - Мне уфе и гофоить фтесь нельфя?
        - Успокойтесь, Уизли, - Снейп бросил на Артура быстрый холодный взгляд. – К утру и следов не останется. У вас вполне приличные дети, ничего серьезного. А ему полезно.
        - С-сеф-ф-ф!
        - Я же сказал - не дергайся. Только себе же больнее сделаешь.
        - Фто мне полефно?! Ты фоффем опалтел?
        На следующее утро Уизли явился ни свет ни заря справляться о самочувствии так неожиданно пострадавшего Малфоя и в связи с ранним визитом вынужден был почти час ждать пробуждения последнего.
        - Ну?
        - Да все нормально. Сев же говорил, что к утру ничего не останется. Ты представляешь, если эти твои… вот так на Терезу нападут?
        - Ты что? Они не нападут на девушку. Да еще на магглу. Ты всех меряешь по себе.
        - Да? Уизли, тебе еще ни разу не били морду в темном переулке за то, что ты гомосексуалист?
        - Перестань! Они же вовсе не поэтому.
        - И поэтому тоже.
        - Неправда. Люциус, мне… очень жаль.
        - Они даже не стали пользоваться волшебными палочками. Ты не задумывался почему?
        - Все в порядке, я смотрю? – Снейп, как всегда совершенно бесцеремонно, аппарировал прямо в центр комнаты.
        - Да, как видишь, - сдержанно ответил Малфой, прекрасно понимая, что неприятных объяснений все равно не избежать.
        - Доигрались?
        - Сев, это… это не страшно.
        - А что тогда страшно?
        - Сев, в целом все обошлось...
        - Да? Хочешь сказать, что тебе понравилось?
        - Сев…
        - Чтобы вообще не смел больше из дома выходить. Один.
        - Тебе назвать с ходу по крайней мере четыре причины, по которым твое требование просто смехотворно? Я не могу сидеть дома. У меня полно дел.
        - Неужели кто-то еще хочет иметь с тобой дело после всего, что вы двое устроили?
        - Сев, ты идеалист. За деньги люди готовы на что угодно.
        - Это твое мнение, - вмешался Артур.
        - Разумеется. Твое нам известно. Но факты за нас.
        - За кого это «за нас»? - поторопился уточнить Снейп, почему-то оскорбившись.
        - За нас с моим мнением, Сев. Не волнуйся, твой альтруизм всем тоже хорошо известен.
        - Что-то опять случилось? – Джинни возникла на пороге и, неуклюже переваливаясь, вошла в комнату. – Вы так шумите.
        - Все замечательно, - бодро ответил Люциус, мгновенно прикрывая лицо газетой, видимо, забыв, что стараниями Снейпа никаких следов вчерашнего нападения там уже нет. – Я вот новости читаю…
        - Папе? – Джинни перевела удивленный взгляд на сильно покрасневшего отца.
        - Северусу. А то он совсем не интересуется общественной жизнью.
        - Так ему после войны все это наверняка стало скучно, - засмеялась Джинни. – Правда, профессор?
        Снейп часто заморгал, не зная, что ответить, но вопрос, очевидно, был риторическим и ответа не требовал.
        - Папа, чем ты так расстроен? Что-то с Терезой?
        - Нет, нет, все отлично.
        Из-за газеты раздалось отчетливое «Гм».
        - Но я же вижу, как ты расстроен!
        Артур всегда знал, что за любые сделки с совестью ему придется платить. Он смотрел на улыбающуюся дочь, и, в довершение неприятностей, ему вдруг пришло в голову, что если бы Люциус, выйдя из тюрьмы, попытался не допустить свадьбы своего сына, то уже давно бы избавился от клятвы.
        «То есть получается, что я попросту воспользовался тем, что он в кои-то веки повел себя по-человечески… - ужаснулся Артур. – Я мерзавец…»
        - Я тут подумал… - сказал он Малфою, как только они остались одни. - Мы все это дело прекращаем.
        - То есть?
        - Я объясню, что заставил тебя, и…
        - С ума сошел? А как же эта твоя пигалица?
        - Не говори так. Не знаю. Но так не может продолжаться.
        - Не дури. Что это на тебя нашло? Давай уж доделаем все, как решили. Интересно же, что получится.
        - Ничего хорошего из этого не получится… Не может получиться.
        - Ерунда. В целом забавная была идея. А если сейчас все свернуть, как ты, собственно, собираешься это объяснять?
        - Никак не собираюсь.
        - Скажешь Молли правду? Вот она обрадуется. Ты же после развода вообще не хотел больше в нашем мире появляться.
        - Не хотел…
        - Хотя, по-моему, проще было бы разыграть твою смерть. Вот честное слово проще.
        - Я думал об этом.
        - И что тебя не устроило?
        - Ну… во-первых, это не очень хорошая примета…
        - Не понял.
        - У магглов.
        - А-а-а…
        - А во-вторых, Джинни вот… да и Молли бы расстроилась. Я решил, что ей утешительнее будет думать, что я негодяй и обманщик, не достойный ее переживаний.
        - Драко говорил, что к ней Фадж зачастил. Утешает.
        - Вот и славно.
        - Слушай, вы еще не развелись.
        - Что за грязные намеки? Прекрати немедленно! Молли - прекрасная женщина!
        - Да я спорю, что ли? Замечательная. Отрадно видеть, что не только ты так считаешь.
        - Прекрати читать эту чушь! – взорвался Артур, пытаясь выхватить очередной журнал у Малфоя из рук, но тот вовремя его захлопнул. – Когда я с тобой разговариваю!
        - Тут очень интересно, - Люциус снова открыл журнал и пролистал его, находя нужную страницу. – Смотри. «Японские ученые обнаружили, что у биологических особей, которые обращают внимание на особей того же пола, отсутствует определенный участок мозга и ген FR223».
        - Что за чушь? Как это?
        - Тут написано, что «в том сегменте, где должен быть "центр влечения к противоположному полу" есть, конечно, "серое вещество", но у него другая структура».
        - Хватит! Начитался какой-то гомофобской хрени и еще имеешь глупость ее цитировать.
        - Меня вчера чуть не убили. В самом прямом смысле. Воспитанные тобою не гомофобы. Так что возмущение моей нелояльностью звучит из твоих уст довольно странно.
        - Сколько можно тебе повторять: они напали на тебя не из-за этого! А из-за того, что ты – это ты.
        - На самом деле я согласен. Так что можешь больше не повторять. Только мне теперь никто не помешает жаловаться на каждом углу, что я подвергаюсь преследованиям за нетрадиционную сексуальную ориентацию. Я уже утром Скитер интервью дал.
        - Зачем? «Пророк» это не напечатает.
        - Напечатает.
        - Ни за что. Это у нас на словах все лояльные, а на самом деле…
        - А на самом деле любая лояльность просто стоит денег, - сообщил Люциус красному от злости Артуру, не отрываясь от журнала. - Интервью выйдет завтра.
        - Зачем тебе это?..
        - Просто так. Вдруг кто-то еще не знает о наших нежных отношениях.
        - Да все уже знают!
        - Я давно не видел в «Пророке» своего портрета. К тому же я заинтересован, чтобы все это побыстрее закончилось. А то у тебя там сколько сыновей? Кажется, пока мне удалось удовлетворить только двоих. Или их было больше, но я в темноте не разглядел?
        - Ну, во-первых, ты больше никуда без меня не пойдешь…
        - Не уверен.
        - А во-вторых, это была… случайность.
        - Да?!
        - Я тебя просил не выходить.
        - Ты знал, что они собрались на меня охотиться?
        - Н-нет, - замялся Артур. – Но я за ними следил. Понимаешь, они действительно уверены, что ты попросту меня околдовал.
        - Они так говорят. Это вовсе не значит, что они так думают.
        - Они пытались меня… расколдовать.
        - То есть?
        - Ну… начитались какой-то ерунды про любовные зелья, привороты и наваждения, еще там про что-то… Я даже боюсь, что они заинтересуются Темной Магией. Про тебя-то они вообще Мерлин знает что воображают.
        - Правильно делают, - Люциус перевернул страницу. – Когда все это закончится, я тебя попросту убью. За все.
        - Иногда мне начинает казаться, что я и сам не доживу до того прекрасного времени, когда все это закончится.
        - Что-то не так? – Люциус отложил журнал. – Нет уж, дорогой. Ты меня не лишай, пожалуйста, такого удовольствия. Я хочу сам.
        Артур молчал.
        - Эй, давай Севу скажем. Он тебе сварит что-нибудь… подходящее. Ты действительно выглядишь в последнее время уставшим. Наверняка из-за всей этой ерунды очень перенервничал. Да и вообще… живешь нескучно.
        - Тереза обещала мне сына.
        - Я бы на твоем месте просил девочку.
        - Не смешно.
        - Ясное дело – не смешно. На сборку транзисторов ребенка не вырастишь.
        - Ты все меряешь деньгами.
        - Ну так мне есть чем мерить. Когда денег нет, меряют другим.
        - Насколько я теперь понимаю, ты и сам в это не веришь. Но исправно пропагандируешь. Зачем?
        - Красиво.
        - Отвратительно.
        - А мне нравится.
        
         * * *
        - Сев, я не понимаю.
        - Тебя целовал африканский дементор?
        - Какой? Сев, ты вообще соображаешь, что говоришь?
        - Сидя в тюрьме, даже не в Лондоне, а намного севернее, ты умудряешься подхватить тропическую малярию. И пытаешься уверить меня, что не знаешь, как это произошло. Ты ведь не очень обижаешься, что я тебе не верю, правда?
        - Почему именно африканский дементор?
        - Потому что тропическая малярия - очень распространенная болезнь именно на этом континенте. Насколько мне известно, ты там не был.
        - Я-то не был… Но, понимаешь…
        - Все еще не знаешь?
        - Кажется, знаю.
        - И?
        
         * * *
        - Я тут подумал, все это очень странно.
        - Что странно?
        - Все странно. Все это странно. Очень.
        - Я не могу говорить об этом, Сев.
        - А ты не говори, ты слушай. Понимаешь, если бы Уизли действительно просто хотел уйти к этой девчонке, ему бы не нужен был такой спектакль.
        Малфой попытался что-то сказать, но Снейп остановил его жестом.
        - Не надо. Я знаю. Ну, подумай сам, ради чего? Зачем эта публичность? Вторую неделю, куда ни пойдешь, только и разговоров о вашей дикой паре.
        - Мы не… Сев, тебе не стыдно?
        - Разговоры именно о паре. И от того, что знаю я, ничего не изменится. Кстати, строго говоря, мне ничего о ваших отношениях не известно.
        - Сев!
        - Изволь меня дослушать. Я думаю, что Уизли сделал все это не просто так. И девчонка тут совершенно ни при чем. Он изначально имел виды именно на тебя. Посуди сам. Какой нормальный человек, разлюбивший старую больную жену и решивший ее бросить ради молоденькой девушки, пойдет к своей цели настолько кружным путем? Говорю тебе, он просто извращенец и глаз положил на тебя давно. Помнишь, как он к тебе цеплялся при каждой встрече? А как в драку полез при детях?
        - Вообще-то, это скорее я к нему цеплялся, а не он ко мне.
        - Да? Он всегда очень интересовался тобой и твоими делами. Я даже слышал, что он наводил справки по поводу твоего имущественного положения, пока ты в тюрьме сидел.
        - Это он, наверное, из-за Драко…
        - Ты сейчас со мной не спорь, а просто подумай на досуге. И понаблюдай. Вот увидишь, я окажусь прав.
        - Ты… ты уверен?
        - Абсолютно. Я же видел, как этот извращенец на тебя смотрит.
        - Как?
        - Ну… не знаю. У него взгляд побитой собаки. А я когда-то слышал от Минервы, что если мужчина смотрит на женщину как побитая собака, значит, влюблен.
        - Так это на женщину. И лично я о таком никогда не слышал.
        - Ладно, - Снейп встал и направился к камину, - я тебя предупредил, а остальное – не мое дело. Если тебе нравится…
        - Ка-а-ак интересно… - протянул Малфой, когда профессор исчез в языках зеленого пламени. – Ну-ну…
        
         * * *
        - Ничего.
        - То есть ты мне не скажешь.
        - Сев, это ерунда… И вообще, я не мог от него заразиться.
        - От кого?
        - Ну… В конце войны была большая путаница и многих арестовывали…
        - Это я знаю.
        - И ко мне подселили одного типа…
        - Так.
        - Всего на сутки. А потом он умер.
        - Бесподобно.
        
         * * *
        Обладая неприятной внешностью и отвратительным характером, Северус Снейп тем не менее располагал к необычайному доверию. Ему доверяли и покойный Альбус Дамблдор, и покойный Волдеморт, и даже ненавидевший его всей душой Гарри Поттер. Верил в интуицию бывшего шпиона и Люциус Малфой. Но не всегда. Потому что в собственную интуицию он верил гораздо больше и никаких поползновений со стороны Артура никогда не замечал. К тому же Малфою было совершенно не до этого. Проводившая очень много времени с Молли Уизли Нарцисса заявила, что жена считает Артура невинной жертвой обстоятельств и не только ни о каком разводе думать не желает, но и полагает, что, если заставить мужа вернуться домой, «дурь пройдет».
        - Не пройдет у него дурь, - скривился Люциус, все это выслушав. – А то бы уже прошла. А Сев глупость придумал.
        - Люци, он просто ревнует, - ласково прошептала Нарцисса, которой Снейп успел рассказать о своих подозрениях.
        - Да вы совсем с ума посходили! – возмутился Люциус. – При чем тут ревность?!
        Дурь у Артура действительно не проходила, а стремительно набирала обороты. Особенно после нападения Фреда и Джорджа.
        - Я вот подумал, - в тот же вечер сообщил Уизли Малфою, - чтобы Молли окончательно убедилась, одних фотографий мало.
        - Драко говорит, что Билл нанял частного детектива.
        - О боже… Это плохо… наверное…
        - Почему же?
        - Ему нечего снимать.
        - Ну так надо позаботиться о том, чтобы ему было что снимать. Он будет писать ей отчеты, что мы с тобой проводим время так-то и там-то только вдвоем…
        - Это не может являться доказательством. Мы и так проводим время то у тебя дома, то в лондонской квартире. Ну и что?
        - Об этом он ей уже написал. Но она, к сожалению, тоже не хочет верить очевидным вещам.
        - Репортеры нас уже снимали. Это не помогло. Люци, пока Молли считает, что ты меня околдовал, и она, и дети будут пытаться меня… спасти.
        - Хорошо, хорошо, я не буду больше никуда ходить один. Но это все как раз и есть ограничение свободы. Кстати, это у вас, оказывается, семейное.
        - Ты что несешь?
        - Твоя жена тоже стремится получить сексуальное удовлетворение, то есть тебя…
        - Тебе лучше замолчать!
        - А в результате моя свобода ограничивается еще сильнее. Если раньше я не мог уехать за границу, то теперь практически не выхожу из дома.
        - Слушай, как там это называлось?
        - Что?
        - Ну, вот это. Ограничение свободы с целью… ну, ты понял.
        - BDSM это называлось.
        - Я вот думаю, что если мы как раз этим займемся…
        - Что?! То есть я могу, конечно, набить тебе морду, но сразу предупреждаю, что никакого удовлетворения мне это не принесет. То есть принесет конечно, но не сексуальное.
        - Нет. Я придумал лучше. Морды бить не будем. Драка не выглядит эротично.
        - Уизли, я тебе честно скажу, когда ты что-то придумываешь – это катастрофа.
        - Если мне удастся убедить Молли, что у нас с тобой не просто связь, а связь, носящая… опасно-извращенную форму, мы выиграем дважды. Во-первых, она испугается, что у меня совсем с мозгами плохо, агрессивных сумасшедших все боятся, а во-вторых, если она поймет, что в нашей паре ведущий не ты, мои дети больше никогда на тебя не нападут.
        - Знаешь что, Арчи, - после очень долгой паузы тихо произнес Малфой. – Ты, конечно, в рамках этой несчастной клятвы можешь заставить меня делать что угодно, но если ты меня хоть пальцем тронешь, Снейп с Нарси тебя убьют. Не только без какой-либо просьбы с моей стороны, а, возможно, даже вопреки.
        - Мерлин, за кого ты меня принимаешь?! Очень ты мне нужен! Придумаем что-нибудь. Раз частный детектив следит, так и снимет что-нибудь страшное. Сразу две проблемы решим. Ну давай попробуем, а? Ты же читал целыми днями эти идиотские журналы. С чего там обычно начинают?
        - Гм… Это раздеться надо будет.
        - Да, действительно, я как-то не подумал.
        - Арчи, это дурацкая идея.
        - Можно же раздеться до пояса, как мы делали, когда корсеты примеряли.
        - Джинни сказала, что эти фотографии имели у тебя дома грандиозный успех. У меня даже есть подозрение, что из-за них-то я и познакомился так близко с твоими сыновьями.
        - Из-за них?
        - Да. Учитывая, что я умею затягивать женский корсет, а ты нет. Джинни сказала, что там это было очень заметно.
        - Люци, мне действительно жаль. Но если ты согласишься сейчас доиграть до конца, то все будет замечательно, вот увидишь. Главное - доказать Молли, что я…
        - Очень страшный извращенец.
        - Ну… да.
        - И тогда ее собственнические инстинкты отступят.
        - Не говори так, пожалуйста.
        - Насколько я понимаю, отказываться мне все равно нельзя, так что…
        - То есть ты согласен?
        - А у меня есть выбор?
        - Да. Если ты категорически против, я не буду настаивать. В данном случае совершенно точно не буду.
        - Все равно придется Снейпа звать.
        - Зачем? – испугался Артур.
        - Для решения технических вопросов. Если мы хотим действительно как следует напугать Молли, все должно быть и наглядно, и достоверно.
        - Пожалуй…
        - И как ты себе это представляешь?
        - Ну… Давай я тебя… выпорю. Это снимут, и ни у кого не останется сомнений, кто в нашей паре… ведущий.
        - Арчи, этого мало. Как ты собираешься… демонстрировать, что ты извращенец? Это же должно быть… видно.
        - В смысле?
        - Я не смогу продемонстрировать, что я мазохист. И у тебя вряд ли получится лучше.
        - Об этом я как-то не подумал… Что ты там про Снейпа говорил? Ты уверен, что он согласится нам помочь?
        - Мне - согласится. А тебе – не знаю.
        Призванный в срочном порядке бывший шпион очень внимательно выслушал и Малфоя, и Уизли, молча оглядел их, поджав губы, потом сел в кресло, потер пальцем переносицу и глубоко задумался.
        - Теоретически, - изрек он минут через десять, - это все вполне реально.
        - Вот и отлично! – обрадовался Артур.
        - А практически? – тихо спросил Люциус, знавший Снейпа намного лучше.
        - А практически будет масса проблем. Разной степени тяжести.
        
         * * *
        - Что - бесподобно?
        - От чего умер?
        - Да откуда я знаю. Мне охранники сказали, что старик этот через несколько дней умер.
        - А раньше ты меня не мог поставить об этом в известность?
        - Я не знал, что для тебя это важно.
        - Давай рассказывай.
        - Все.
        - Если бы это было все, ты бы не скрывал от меня год…
        - Я ничего не скрывал! Ты ни о чем таком не спрашивал!
        
         * * *
        - Нет, подожди. Это нам не подходит. Тут о женском доминировании. Люци, закрой рот.
        - Да я, как это вижу, рот сам открывается.
        - Значит, ты латентный мазохист.
        - Слушай, если я хочу трахнуть девицу, которая в сапогах и с плеткой, это еще не значит, что я мазохист.
        - Люци, это мужчина.
        - Что?.. Как мужчина?.. А впрочем, тут не разберешь. Тогда здесь попросту групповуха. Это вообще нормально.
        - Что нормально?
        - Ну, в смысле… Арчи, ты что, никогда не?..
        - Нет, конечно!
        - А в школе?
        - Люц!
        - Действительно, кого я спрашиваю. Вот если бы ты все делал вовремя, то не обуревали бы тебя на старости лет такие фантазии.
        - Не смей называть меня стариком!
        - Да ради бога. Кстати, выглядишь ты отвратительно. Твоя пигалица окончательно тебя заездила.
        - Не особо. Ей теперь и нельзя.
        - Уже? Хотя тебе не привыкать.
        - Смейся сколько угодно, а у меня будет седьмой сын.
        - Да хоть двадцать седьмой.
        - Поэтому мне все-таки нужно получить развод как можно быстрее. А то Тереза переживает.
        - Если нам не удастся убедить Молли, что ты законченный извращенец, с помощью садомазохизма, то еще есть… зоофилия.
        - Предлагаешь мне… пообщаться… с козой?
        - Это, конечно, традиционный вариант, но коз у меня нет. Лошадь можно. В смысле, коня. Для убедительности.
        - Смеешься?
        - Вообще-то, да. Но я не представляю, как еще дать понять твоей жене, что к тебе лучше не приближаться.
        - М-да… Особенно если конь будет сопротивляться.
        - Мы его обездвижим. Скамеечку вон в парке подставишь и…
        - Хватит уже издеваться!
        - Да я только начал. Арчи, ты извини, но мне просто любопытно, зачем тебе еще один сын? Тебе мало?
        - Чем больше детей, тем лучше.
        - А почему такая дискриминация?
        - В смысле?
        - Ты ни разу не сказал, что эта Тереза может родить дочь. Ты ждешь мальчика, хотя их у тебя и так полно.
        - Вообще-то мне все равно. Какая разница?
        - Разница в том, что единственная девочка получилась у тебя намного лучше, чем мальчишки. Там, видимо, все ушло в количество.
        - Перестань!
        - Ну, будь справедлив. Из твоих сыновей не вышло ничего путного.
        - Я запрещаю тебе так говорить о моих детях.
        - Гм… Это входит в условия клятвы?
        - Хватит! Давай отрепетируем - и в Лондон.
        - Арчи, если это будет больно, я тебя убью.
        - Ты не можешь меня убить. Стонать не забудь.
        - Сев убьет.
        - Не отвлекайся.
        - А ты уверен, что уже можно?
        - Снейп сказал, что если этой вонючей дрянью тебя как следует натереть, то потом на твоей спине можно хоть котлеты жарить, ничего с тобой не случится.
        - А ты как следует натер?
        - Вот сейчас и проверим. Халат снимай. Почувствуешь что-нибудь – скажешь.
        - Гм… Ты по-любому стонать велел.
        Малфой снял халат, оставшись в одних брюках, подошел к столу и оперся на него руками.
        - Арчи, если мне не понравится, я за себя не отвечаю.
        - Я бы на твоем месте беспокоился о том, что ты станешь делать, если тебе понравится.
        С этими словами Артур, почти не размахиваясь, хлестнул Люциуса по плечам кожаной плетью.
        - Больно?
        - Нет.
        - Тогда почему не стонешь?
        - Я не успел.
        - Хорошо.
        Артур отошел на шаг и второй раз ударил гораздо сильнее.
        - Люц! Ну, я же просил!
        - Слушай, я не чувствую. И не знаю, когда нужно стонать. И вообще это идиотизм, потому что следов не остается.
        В этот момент посреди кабинета аппарировал Снейп, держа в руках колбу с темной жидкостью.
        - Люци, мне прямо-таки захотелось тебя трахнуть.
        - Убирайся-ка ты к дьяволу, Сев.
        - По башке. Ты опять простудишься! Где рубашка?
        - Мы проверяем твою вонючую мазь.
        - Да? Ну и как ты себя чувствуешь?
        - Честно говоря, довольно глупо.
        - Так вам и надо, - ухмыльнулся профессор, ставя колбу перед Малфоем на стол. – Я принес то, что вы просили.
        - Сев, мне не нравится твоя очаровательная улыбка, в просторечии именуемая оскалом. Ты что-то не так сварил?
        - Нет, зачем же. Я сварил именно то, что вы просили. Наслаждайтесь. Обществом друг друга.
        - Сев?..
        Но Снейп уже дезаппарировал.
        - Может, не будем это пить? – тихо спросил Артур, нервно поглядывая на колбу.
        - Давай попробуем. Иначе все равно бессмысленно все это затевать. Просто так у нас ничего продемонстрировать не получится.
        - Это точно…
        - Подожди, я оденусь, сядем, успокоимся, выпьем и посмотрим, как это действует.
        - Я никогда раньше не употреблял таких вещей…
        - Я тоже. Но все когда-то бывает впервые.
        Через десять минут Малфой с Уизли сидели друг напротив друга со стаканами в руках и нерешительно переглядывались.
        - Ладно, - Артур выдохнул и одним залпом выпил принесенное Снейпом зелье.
        Люциус зажмурился и сделал то же самое. Почти сразу стало очень жарко и закружилась голова, потом эти ощущения отступили, оставив массу других, но в целом тоже не особо приятных. Малфой тряхнул головой и, увидев напротив себя округлившиеся глаза Артура, сообразил, что выглядит наверняка так же. Во всяком случае - не лучше.
        - И что? – тихо выдохнул Артур. – Что теперь?
        - Гм… Ты знаешь, Арчи… кажется, это была дурацкая идея. Потому что…
        - Да. Так не пойдет. То есть, может быть…
        - Да не может быть. Лично я в таком состоянии и часа не выдержу.
        - Какого часа? Ты что? – Артур сидел, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла, и трясся. – Твой Снейп нарочно так сделал.
        - Кажется, мы именно об этом его и просили. Н-нет? Все, я больше не могу!
        Люциус вскочил и опрометью бросился вон из кабинета. Артур проводил его понимающим взглядом и, не вставая с кресла, аппарировал.
        Неудача с зельями расстроила Уизли намного больше, чем он готов был признаться даже самому себе. Его и без этого не покидало ощущение постоянной усталости, которое не проходило ни после отдыха, ни после сна, ни после лекарств. Тереза капризничала, стала неприветлива, а иногда просто груба. Постоянные упоминания Малфоя о том, как он плохо выглядит, тоже оптимизма не прибавляли, и Артур начал подумывать о том, что взялся за дело, которое ему явно не по зубам. Да и не по возрасту. Но он решительно гнал от себя эти мысли, вспоминая, что ждет не только внука, но и сына, а значит, пути назад все равно нет.
        «Все начатое надо доводить до конца, - постоянно напоминал Артур сам себе. – Разведусь, женюсь, а там видно будет».
        Люциус же отнесся к возникшей проблеме с большим интересом. Раз опытным путем было выяснено, что никакого садомазохизма они с Артуром изобразить не смогут, значит…
        Малфой всю ночь бродил по Имению с неизменным стаканом виски в руке, пытаясь придумать, как направить ситуацию в нужное русло. Стакан свой он постоянно забывал в самых разных местах, создавал новый и злился, представляя, как Нарцисса мгновенно определит по количеству стаканов, найденных утром эльфами, сколько же он на самом деле выпил, и нажалуется Снейпу.
        - Черт бы их всех побрал, - бормотал Люциус себе под нос. – Как морали читать, так это он всегда на месте, а как что-то нужное сварить, так его никогда нет…
        К утру воспоминания о бывшем шпионе, имевшем дурную привычку без предупреждения аппарировать в самые разные места, сделали свое дело. Малфой придумал, как напугать Молли Уизли и серьезно, и достоверно, и… артистично.
        - Да. Именно артистично, - громко сказал Люциус портрету своей двоюродной прабабки, внезапно обнаружив, что не узнает коридора, в котором оказался. – Куда это меня занесло?
        - Свет погаси! – рявкнули на него со стены.
        - Nox! А вы не подскажете, как отсюда выбраться?
        - Люци, ты, я смотрю, потерялся, - раздался у него над ухом хорошо знакомый, но немного забытый голос.
        - Lumos, - пробормотал Малфой вмиг севшим голосом и прижался спиной к холодной стене.
        - Не надо, - она махнула рукой, и свет опять погас. – Ты и так прекрасно меня видишь. Пойдем, я провожу тебя.
        «Где я опять стакан оставил? – не к месту подумал он. - Какой я был дурак, что скучал по ней… Но она все-таки невероятно хороша… особенно после этих мерзких журналов, которые я просматриваю последний месяц…»
        - Ты по мне не скучал? – улыбнулась она, медленно двигаясь по широкому коридору.
        - Скучал, - почти искренне ответил Люциус, мгновенно вспомнив, что он джентльмен.
        - Чем занимаешься, скучая?
        В этот момент он понял, как же ему ее не хватало. Никто и никогда не слушал его так внимательно, как она. Он рассказал ей про Артура, про Джинни, про то, как у них ничего не получилось с зельем, про то, что упрямая Молли не дает развод и, наконец, про то, что он придумал сегодня ночью.
        - Тебя это развлекает? – спросила она, и Малфой заметил, что они уже давно сидят у него в кабинете.
        - Забавно, - уклончиво ответил он.
        Они говорили еще о чем-то, и он все ждал, когда же она откинет вуаль. Но она, казалось, вовсе не собиралась этого делать, и он не мог понять, зачем же она все-таки тогда пришла.
        «Наверное, тоже скучала… - подумал он, засыпая. – Вот сейчас усну и не успею ей сказать, чтобы приходила завтра. Обидно…»
        - Ой! - вскрикнул Люциус, открыв глаза, потому что вместо прекрасной незнакомки, которую он никогда незнакомкой не считал, с самой первой встречи точно зная, кто она такая, на него глядел очень недовольный Снейп.
        - Люци, я тут подумал, ты ее видел?
        - Кого?
        - Магглу эту его!
        - Терезу?
        - Неужели ты наконец выучил, как ее зовут!
        - Так я же все время про нее слушаю.
        - Ты не ответил.
        - Ну… видел… На фотографии.
        - Я ведь могу ничего больше не говорить, да?
        - Сев, я не думаю, что ты прав. Он ведет себя совершенно нормально.
        - Он ведет себя как?! Нормально? Все, что он устроил, ты считаешь «нормальным»?
        - При прочих равных условиях – да. Ты просто не понимаешь, как в нашем возрасте можно влюбиться.
        - Не понимаю. И спорить могу – ты тоже этого не понимаешь.
        - Ну… Это, наверное, похоже на то… Короче, очень я сомневаюсь, что он будет счастлив с этой магглой, Сев.
        - Тебя уже и это заботит?!
        - Нет. Но понимаешь… Я постоянно думаю: вот ты смог бы так все бросить, всю свою жизнь, ради незнамо чего?
        - Мне, собственно говоря, бросать особо нечего, а вот тебе просто повезло, Люци, что Драко оказался на том подоконнике. Иначе… Впрочем, тебе всегда везло.
        От этих слов Малфою стало почему-то тоскливо, он вспомнил это ощущение и, даже не поворачивая головы, мог точно сказать, что она стоит около камина. И улыбается.
        - Люци, что с тобой? – тихо спросил Снейп.
        - А? Нет, все нормально. Везло, говоришь? Да, пожалуй. В какой-то степени.
        
         * * *
        - Вот я теперь спрашиваю.
        - Ну, пожалуй, ты прав насчет Африки.
        - То есть?
        - Ну, старик черный был. Колдун вуду.
        - Кто?!
        - Его авроры в Лондоне арестовали. По подозрению в пособничестве Темному Лорду.
        - Это я понимаю. Они под конец войны всех подряд хватали.
        - Ну да. Но это странно, потому что я к нему и не подходил даже. Он все время был в трансе.
        - В бреду он был, а не в трансе.
        - То, что мы называем бредом, они называют трансом.
        
         * * *
        - Ты же не хотел у себя в Имении.
        - Понимаешь, в квартире антураж не тот. А у меня в подвалах…
        Артура передернуло.
        - Может, не надо? – нервно спросил он.
        - Послушай, что нам с тобой нужно? Нам нужно, чтобы Молли ужаснулась твоей жестокости и дала тебе развод, пока… Ну, в идеале - пока ты не сделал с ней что-нибудь похожее.
        - Мерлин…
        - Оставь бренные останки великого Мерлина в покое. Если тебе не пришлют уведомление о разводе сразу после того, как она просмотрит наше шоу, скажешь ей, что устал сопротивляться общественному мнению, решил вернуться и дожить остаток жизни, оставаясь образцовым супругом, но ей тоже придется удовлетворять твои фантазии, которые ты сдерживал столько лет из любви к ней.
        - Я не смогу так сказать…
        - Тогда ты не получишь развод. Ее надо напугать. Если она поверит, что всю жизнь прожила с законченным извращенцем, садистом и насильником…
        - Люц, это слишком…
        - Тогда прощайся с Терезой и отправляйся домой.
        - Ты что?! Это вообще исключено! Мы… Она…
        - Арчи, ты идиот! У тебя, того и гляди, внук родится, о чем ты думаешь?!
        - Ну… Сын мне тоже не помешает. От этого, говорят, молодеют.
        - Да на тебя смотреть страшно.
        - Это пройдет. Я просто устал.
        - Сев обещал принести тебе чего-нибудь укрепляющего.
        - Он приносил. Но мне не помогает.
        - Глупости. Мне всегда помогает то, что он варит. Это у тебя предубеждение.
        - Люци, мне что-то нехорошо. Ты решай сам, как будет лучше. Мне все равно, лишь бы все это побыстрее закончилось.
        - Ты мне совсем не нравишься, Арчи. У тебя ничего не болит?
        - Да не могу понять. Болит иногда. По ночам особенно. А днем просто… Это пройдет.
        - Хорошо. Делаем так. У нас с тобой будет час. На этот час я сниму с Имения некоторые охранные заклинания…
        - Откуда ты знаешь, что именно в этот час они к тебе сунутся?
        - Потому что эти типы, которых наняла твоя жена, - профессионалы. Причем настолько серьезные, что я так думаю, уж не Фадж ли ей их предоставил.
        - То есть?
        - Они вторую неделю ломают мне охрану.
        - Ты ничего не говорил…
        - А тебя это и не касается. Я их, разумеется, не пускаю, но на час могу и снять кое-что. Но не больше. Они за такое короткое время все равно ничего здесь не найдут, а через час их отсюда вышибет. Мы должны очень четко все расписать буквально по минутам, чтобы ни на чем не проколоться. Всех разгоним, Нарси ребят уведет, эльфов Сев усыпит…
        - Думаешь, получится?
        - Конечно. Все будет отлично.
        «Интересно, а он сам замечает, что постоянно норовит даже не сесть, а прилечь куда-нибудь? – с беспокойством подумал Люциус, наблюдая за Артуром. – Ерунду Сев говорит. Это не я его заразил. Во-первых, я давно здоров, а во-вторых, у меня все было совсем по-другому. Сев никогда так серьезно не ошибался. Странно даже…»
        - И когда мы это сделаем? – почти равнодушно спросил Уизли, глядя в стену.
        - Если все сложится, то завтра, - ответил Малфой, вставая. – Все, мне пора, а ты отдохни как следует. И завтра чтобы был как огурчик.
        - И они согласны, чтобы им стерли память?
        - Это входит в стоимость. Кто только в этом борделе не бывает. Память часто потом корректируют.
        На следующий день Малфой привел Уизли в подвал Имения, где их уже ждали два молодых парня, один из которых был брюнетом, а второй - светлым шатеном. Никаких других отличительных признаков у них не было, и оба они представились Артурами, что заставило Артура Уизли покраснеть и отвести глаза. Люциус, стараясь не обращать внимания на все эти мелочи, обсуждал с гостями технические детали.
        - Оборотное зелье вы сказали с собой не приносить. Типа, оно у вас есть. Так ведь, мистер?
        - Да. Я предпочитаю быть уверенным, что все пройдет без проблем.
        - Не волнуйтесь, мистер. В первый раз, что ли? Главное - не перепутайте, кого из нас чем поить.
        - Его надо называть Люциусом, - Уизли скороговоркой давал последние указания.
        - Как скажете, мистер.
        - Обращаться максимально жестко и… ну… не очень.
        - Мы все сделаем, сэр.
        - И я… я тоже Артур.
        - Ясно. Вам, мистер, как нужно, чтобы это выглядело?
        - В смысле? – Уизли окончательно растерялся.
        - Ну, вам что изображать? Страсть, нежное чувство или просто секс?
        - Просто секс, - быстро проговорил Люциус. – Никакого чувства нам не нужно.
        - Вот как? – усмехнулся парень.
        - Да. Только так, - твердо произнес Артур, стараясь не отводить глаза. – Именно так.
        - Мистер? – парень посмотрел на Люциуса.
        - Его слушайте, он заказчик, - злорадно протянул Малфой.
        - Как скажете.
        - Все, - Люциус посмотрел на часы. - Пора. Арчи, зелье.
        - Вот, пожалуйста, - Уизли подал два приготовленных им заранее стакана.
        - Он сегодня за садиста будет, мистер, - брюнет кивнул на шатена.
        Малфой машинально отметил, что в обоих стаканах оборотное зелье одинакового цвета красной глины, и подумал, как все-таки у них с Артуром много общего, когда началось превращение. Через минуту перед обалдевшими заказчиками стояло два совершенно одинаковых Артура Уизли.
        - Ты что наделал?! – завопил Люциус, когда к нему вернулся дар речи. – Арчи, ты идиот?! Посмотри на них!
        - Я… Я положил разные волосы в два стакана…
        - Ты… действительно так думаешь?
        - Ну… вот дьявол!
        - И что теперь делать? У нас есть десять минут на решение проблемы. Я уже не могу ничего ни изменить, ни перенести…
        - Мы… Мы просто закроем ему лицо. И тот, который с закрытым лицом, – это будешь ты.
        - Гм… Ты хочешь сказать, что Молли не определит, что это два одинаковых тела? Твоих тела?
        - Они будут снимать достаточно далеко.
        - Не скажи. Если она станет разглядывать съемку в деталях…
        - Да какая нормальная женщина станет разглядывать такую съемку в деталях?
        - Ни одна нормальная женщина не пошлет частного детектива…
        - Не смей оскорблять мою жену!
        - Арчи, она хочет убедиться, что это неправда. Или правда. Мы должны ее убедить. Она наверняка станет разглядывать в деталях, иначе зачем бы она вообще потребовала даже не просто фотографии, а все действо целиком. Эй, я с кем разговариваю?
        - Слушай… А помнишь, в той книжке, которую мы читали, ну… про это… про насилие и все такое прочее, там были картинки такого… кожаного костюма… и никакого тела. Только где его взять?
        - Наколдуем. Ты помнишь, как он выглядит?
        - Ну…
        - Тогда попробуй наколдовать, а остальное подкорректируем по ходу.
        Уизли расстроенно оглядел две собственные уже раздетые копии.
        - Мазохист сегодня я, - весело сообщил ему один из Артуров.
        - Арчи, по-моему, ты не совсем правильно… - стараясь не смеяться, проговорил Люциус, внимательно разглядывая результаты волшебства.
        - Что-то не так?
        - Мистер, все отлично, но я что-то не понял, как нам… дырок-то нет. Или вы не хотите, чтобы я его… того?
        - Хочу. Хотим, - Артур совсем растерялся.
        - Арчи, там… гм… в определенных местах должны быть отверстия. В смысле, на костюме. А то Молли может не понять, что мы, собственно, вообще собирались делать.
        - Большие? - шепотом спросил Артур, направляя на еле сдерживающего смех парня волшебную палочку.
        - Я так думаю, что чем меньше, тем лучше. В конце концов, строение пениса у нас с тобой может оказаться вполне сходным. Теоретически. Сомневаюсь, что она видела много разных.
        - Так лучше?
        - Гм… Думаешь, у меня такая же веснушчатая задница? Зря на самом деле. Много убрал.
        - Люц, я больше не могу. Поправь сам.
        - Нет уж. И так хорош будет.
        - Эй, мистер, если я его быстро обработаю хлыстом, так там и не видно будет веснушек-то. Ни на заду, ни на спине. Вы не переживайте, сделаем все в лучшем виде.
        - А с лицом что? – в отчаянии воскликнул Артур. – И голос мой.
        - Кляп, наверное, можно, - неуверенно предположил Малфой. – А стонут все одинаково...
        - Точно! И на голову тоже там такая штука надевалась, сейчас сделаю.
        - Я смотрю, тебе понравилось, - ухмыльнулся Люциус.
        - Иди к черту. Все. Успели?
        - Вполне. У нас еще минута, чтобы спрятаться, - Малфой вытащил из кармана мантию-невидимку и исчез под ней.
        - А я? – растерянно спросил Артур. – Ну, это просто хамство!
        - Так и быть, иди сюда, - Люциус откинул полу. – Только быстро.
        - Мистер, вы отойдите подальше, я ведь вас ненароком задеть могу, - предупредил Артур-садист, проверяя размах хлыста.
        - Все! Никаких «мистеров», - быстро проговорил Малфой, оттаскивая Уизли за колонну. – Время!
        - Как скажете.
        - И сколько он его будет так бить? – шепотом спросил Артур минут через десять.
        - Не важно. Веснушек на заднице не видно, стонет он хорошо, фигуры у нас с тобой, к счастью, похожи…
        - Да уж. Был бы ты низкого роста, и все бы сорвалось.
        - О твоих фокусах мы после поговорим.
        - Люци, я не представляю, как такое могло получиться.
        - Вот и выясним.
        - А как ты думаешь, они это точно снимут?
        - Я знаю, что они здесь. Не волнуйся. Главное - не высовывайся, а то все испортишь.
        - А если они начнут превращаться обратно, а эти…
        - Арчи, успокойся. Все будет в полном порядке. Лучше посмотри, как это должно выглядеть на самом деле.
        - Это-то как раз и не на самом деле.
        - Да ладно тебе.
        - Зачем ты им кровать поставил?
        - Они так сказали. Тут же только пол каменный и цепи. Романтики нет. А кровать в таком месте…
        - По-твоему, романтично? Интересные у тебя представления о романтике.
        - Какие есть. Привыкай.
        - Извращенец.
        - Арчи, ну что ты привязался? Они попросили - я поставил. Как ты себе представляешь, они бы стали этим заниматься? На полу, что ли?
        Тем временем Артур-садист отбросил хлыст и начал медленно поглаживать ладонями окровавленную спину Артура-мазохиста, заставив тем самым Артура настоящего нервно вцепиться Малфою в мантию.
        - Как ты думаешь, ему действительно больно?
        - Понятия не имею. Теоретически, ему должно это нравиться.
        - А практически?
        - А практически - я им заплатил. Они работают.
        - Ну и работа…
        - Не видно ничего, - с досадой прошептал через пару минут Люциус.
        - Нашел на что смотреть.
        - Да ладно. Интересно же. Если уж я заплатил за это шоу, то я хочу его видеть.
        Артур перевел дыхание и одной рукой слегка толкнул Малфоя в спину, другой в то же время удерживая его на месте.
        - Ты что?!
        - Может, хочешь присоединиться?
        - Арчи, что за идиотские выходки?
        Возобновившиеся стоны заставили их прекратить перепалку и внимательно наблюдать за происходящим.
        - Мерлин, Люц… Я… я не думал, что это так выглядит…
        - Да, ты знаешь, с девушками это выглядит гораздо эстетичнее.
        - Вот черт… Скорее всего, это действительно очень больно.
        - Молли должно понравиться.
        - Люц!
        - Наверное… В смысле, она увидит, каким ты можешь быть… гм… фантазером.
        - Прекрати! Боже, когда же это кончится!
        Люциус посмотрел на часы:
        - Еще шесть минут.
        - Ты… они… они делают это по часам?
        - Разумеется.
        - Они хоть обезболивающими заклинаниями пользовались? Ты не заметил?
        - Арчи, они профессионалы.
        - Я не могу на это смотреть.
        - Отвернись. А то и сам не смотришь, и мне мешаешь. С ними все в порядке.
        - Точно?
        - Абсолютно. Они прекрасно поняли, что нам нужно. И вообще, ты, пока ахал, все проглядел.
        - А сейчас тогда что они делают?
        - Время тянут, лодыри, - проворчал Малфой, поглядывая на часы. - Должны же они чем-то оставшиеся две минуты занять.
        - Это… О боже! - Артур охнул и ткнулся в плечо зажмурившегося Малфоя.
        - Мне кажется, - пробормотал Люциус, приоткрывая один глаз, - что у меня уже начались симпатические боли…
        - Вот уж не думал, что ты такой чувствительный, - попытался язвить Уизли, стараясь отвлечься от душераздирающего воя Артура-мазохиста.
        - Все, - вдруг сказал Малфой, снимая мантию. – Нет здесь больше никого.
        - Как ты определяешь? – удивился Уизли, нервно поглядывая на деловито копошащихся на кровати ребят.
        - Все-то тебе расскажи, - ухмыльнулся Люциус.
        - Порядок, мистер? – спросил непонятно какой Артур, потому что оба уже были в своем нормальном виде и обычной одежде.
        - Вполне, - сдержанно ответил им Малфой. – Obliviate! Если мне будет нужно, я знаю, где вас найти.
        - Разумеется, мистер. Сколько угодно.
        С этими словами они аппарировали, а Артур с Люциусом отправились наверх, обсуждать, как скоро теперь следует ожидать результата.
        - А представляешь, что будет, если Молли это понравится?
        - Как?.. Что ей понравится?
        - Ну… Вдруг она окажется скрытой мазохисткой и скажет, что только об этом всю жизнь и мечтала? Я прочел в той книжке, что девяносто пять процентов женщин подсознательно склонны к мазохизму.
        - Ты бы прекратил всякую чушь читать.
        - Много ты понимаешь. Я за этот месяц узнал о сексе больше, чем за всю жизнь. Теоретически. А теперь мы с тобой и с технической стороны подкованы. Так что, если захочешь – приходи. Где моя спальня, тебе известно.
        - Что за дурацкие шутки?
        - Мое дело - предложить.
        - Между прочим, теперь ты будешь знать, что такое BDSM. И не говори потом, что я…
        - BDSM бывает разный. Избиение и всякие извращения, которые они сейчас изображали, – крайняя форма. А ты используешь ограничение свободы. Это тоже BDSM.
        - Ничего подобного!
        - Это ты так думаешь. Тебе стыдно признать, что ты латентный насильник…
        - Я сожгу к чертовой матери все эти идиотские книжки! Начитался незнамо чего!
        - Вот. Посмотри, сколько агрессии. Нелегко признаваться самому себе в порочных склонностях.
        - Убирайся к дьяволу! Можешь ехать за любую границу! Хоть прямо сейчас! Хоть в Австралию! Видеть тебя не могу! Считай, что клятва выполнена! Ты свободен!
        - Ну, слава богу.
        - Когда уезжаешь?
        - Мне расхотелось.
        - Ах, теперь тебе расхотелось?!
        - Обрати внимание, Арчи, ты опять пытаешься доминировать.
        - Что?..
        - Тридцать лет подкаблучной жизни дают о себе знать. Дорвался. И хочешь доминировать.
        - Сожгу. И не обижайся потом.
        - Да ради бога. Я их все уже прочитал.
        - По-моему, ты их не только прочитал, но и наизусть выучил!
        - Там попадаются интереснейшие вещи, - уклончиво сказал Люциус и засмеялся.
        
         * * *
        - Хорошо. Дальше.
        - А что дальше? Все. Меньше суток пролежал, и его забрали.
        - И ты к нему не приближался?
        - Н-нет.
        - Люци, меня сейчас интересуют два вопроса. Когда ты успел разучиться врать? И с какой стати ты решил, что тебе удастся меня обмануть?
        - Я давно не практиковался.
        - Это ответ на первый вопрос?
        - Да.
        - А на второй?
        - Стоило попробовать.
        
         * * *
        - Па, я не могу оставить Джинни.
        - Еще целый месяц. И я не хочу, чтобы мать ехала одна.
        - Так она не одна, она с тещей. Ма столько уговаривала ее сменить обстановку и как следует отдохнуть. Они прекрасно развлекутся вдвоем. Я им только помешаю.
        - Драко, у меня есть сведения, что они поедут втроем, а не вдвоем. Но Артуру пока не надо этого знать.
        - С кем это втроем? – удивился Драко.
        - У меня тоже есть такие сведения… - потупилась Джинни. – Но папа сам виноват. К тому же так для всех будет лучше.
        - Да с кем?
        Люциус и Джинни переглянулись, как пойманные с поличным заговорщики, и ухмыльнулись.
        - Они едут с Фаджем, Драко. И тебе было бы очень полезно пообщаться с ним поближе. В приватной, так сказать, обстановке.
        - Так я и знал! Па, если Фадж женится на теще, мне и так придется беспрерывно с ним общаться в приватной обстановке.
        - А если не женится, то… сам понимаешь. И я действительно не хочу, чтобы мать была там одна.
        - Тебе лучше поехать, Драко, - убежденно сказала Джинни. – Будешь нам сов слать, как там дела. А мне скучно не будет.
        - Могу себе представить, - фыркнул Драко. – С па и твоим отцом не соскучишься. Что ни день, то новости.
        - Да, мистер Малфой, с этим подвалом вы, пожалуй, переборщили. У мамы чуть удар не случился.
        - Ты видела эту запись?! – ахнул Люциус.
        - Нет, - Джинни обиженно надула губки. – Они мне не показали. Но Драко видел.
        - Понравилось?
        - Па, я, к сожалению, не могу четко сформулировать, что именно я о вас обоих думаю, но это всегда прекрасно делает за меня профессор Снейп. Он…
        - Сев-то откуда знает?!
        - Ему ма рассказала. Теща показала ей этот кошмар маггловского синематографа.
        - Ой, - тихо произнес Люциус, потом хотел что-то сказать про Молли, но глянул на Джинни и промолчал.
        - Бедная Нарцисса! – очень похоже передразнил Драко любимую тещу. - Она не может развестись с этим мерзавцем! Она полностью от него зависит! Слава Мерлину, у меня нет таких проблем! Я не собираюсь это терпеть!
        - Но разводиться она все равно не торопится… – пробормотал Люциус скорее для себя.
        - Об этом ни словечка, - вздохнула Джинни.
        - Не знаю, что еще можно придумать. Ма говорит, что если правильно агитировать ее за то, как хорош и респектабелен Фадж, то, может быть…
        - А кстати – да, - обрадовался Люциус. – Тем более, Драко, тебе необходимо поехать с ними. Твоя мать, конечно, ведьма еще та, но все равно, ты можешь быть в этом деле очень полезен. Расскажешь Фаджу, какое ты сам приобрел сокровище, - тут он слегка кивнул головой в сторону улыбающейся Джинни, - и это подвигнет его на более решительные действия. Намекни ему, что при необходимости Сев сварит отличное приворотное зелье…
        - Мистер Малфой!
        - Ну, это я так... Но честно говоря, чем быстрее весь этот кошмар закончится, тем нам всем будет лучше.
        - Это конечно, - кивнула Джинни, - но приворотное зелье, да еще и сваренное профессором Снейпом, - вещь слишком опасная.
        - Хорошо, хорошо, - замахал руками Люциус. - Я пошутил, не волнуйся, а то мало ли. Так что? Отпускаем Драко?
        - Конечно, - с готовностью подтвердила Джинни. – И Нарцисса хочет, чтобы он поехал с ней.
        
         * * *
        - Не стоило.
        - Спорно.
        - Бесспорно. Так я тебя слушаю.
        - Я подумал… Он же все равно без сознания…
        - И что?
        - Ну… я посмотрел, что у него есть. Вдруг пригодилось бы. Тюрьма, сам понимаешь, а не курорт.
        - То есть ты его обыскал?
        - Можно и так сказать.
        - Что-то нашел?
        - Да ничего почти. Я только амулет у него забрал…
        
         * * *
        - Я люблю ее!
        - Что ж тебя так развезло-то... Арчи, сколько ты выпил?
        - Теперь она уверяет, что это не мой ребенок, а Стива.
        - Кто такой Стив?
        - Да откуда мне знать. Парень ее. Она выходит за него замуж.
        - Я тебе говорил, что она шлюха?
        - Не смей! – голос сорвался, и Артур закашлялся, схватившись за горло.
        «Нет, Сев ерунду какую-то говорит. Я не мог его заразить. У меня такого не было…»
        - Арчи, тебе лучше лечь. И подумать. Может, раз так, не стоит разводиться?
        - Стоит. У нас все будет хорошо. Тереза просто не в себе.
        - Ну… если тебя интересует мое мнение, она была не в себе, когда намеревалась связать свою жизнь с тобой. А теперь как раз вернулась на грешную землю.
        Артур закрыл глаза и послушно позволил Люциусу уложить себя в постель.
        Больше всего Малфоя озадачивало абсолютное равнодушие к недомоганиям Артура профессора Снейпа. Бывший шпион, ни разу на памяти Люциуса не упускавший возможности кого-нибудь от чего-нибудь вылечить и попутно усовершенствовать свои и без того замечательные зелья, становился просто неузнаваем, как только речь заходила об Уизли.
        - Люци, ты бы лучше о себе беспокоился, - неизменно говорил профессор в таких случаях. – О Джинни. Или о нервах Нарциссы.
        Но о Джинни и нервах Нарциссы и так заботились все кому не лень, а Артуру день ото дня становилось все хуже. Проблема заключалась в том, что в сложившейся ситуации никому не было до этого никакого дела, кроме, пожалуй, Джинни, но именно от нее все, что возможно, тщательно скрывалось, потому что она сама чувствовала себя не лучшим образом.
        «Сумасшедший дом, - грустно думал Малфой, по обыкновению бродя среди ночи по плохо знакомым коридорам Имения, рискуя опять заблудиться. – Хоть бы они уже вернулись поскорее…»
        Вполне допуская, что Снейп все-таки прав и на Артура пагубно подействовал именно чересчур активный образ жизни, который он, не задумываясь о возрасте и здоровье, вел в последнее время, Люциус надеялся, что новые планы Терезы пойдут Уизли на пользу. Но ему становилось только хуже, и после нескольких обмороков Малфой, боявшийся оставлять его одного, предложил ему пожить пока в Имении, аргументируя это тем, что надо быть поближе к Джинни, «а то мало ли что». Артур согласился настолько быстро, что Люциус невольно вспомнил о предупреждениях Снейпа и решил, что пора лично убедиться в существовании магглы по имени Тереза. Учитывая, сколько про нее рассказывал Уизли, найти ее не составляло большого труда, и ранним пасмурным утром Малфой с напускным равнодушием разглядывал худую, высокую, чем-то неуловимо похожую на лисичку девушку с зелеными глазами.
        - А вы, собственно, кто?
        - Я… - Люциус почему-то растерялся. - Я… его друг, - решительно закончил он.
        - Артур прислал вас следить за мной?
        - Нет, что вы.
        - Я ему уже все сказала. Я его не люблю. Это была ошибка.
        - Но ведь у вас… у вас ведь будет ребенок…
        - Да это Стива ребенок!
        «Убью Сева! – в бешенстве думал Малфой, вернувшись домой. – В жизни не попадал в такое идиотское положение! Черт бы его побрал с его бесконечными теориями!»
        Люциусу до невероятной степени хотелось кому-нибудь рассказать о своем визите, но на Снейпа он еще очень сильно злился, а больше было некому. Не мог же он объяснять Артуру, что навещал его пассию, дабы убедиться в том, что она реально существует.
        Положение спасла Джинни, которая пришла к свекру после обеда и сказала, что ей не нравится, как выглядит отец. Малфой обрадовался возможности обсудить хоть с кем-то последние события и, очень убедительно изображая полнейшее равнодушие, рассказал невестке и о Терезе, и о Стиве, и о полном разрыве.
        - Для папы так только лучше, а то навоображал невесть чего и мучается. Думаете, он от этого болеет?
        Люциус так не думал, потому что, в отличие от Джинни, знал, что Артур нездоров уже давно и состояние его стремительно ухудшается, но ничего такого он сказать, разумеется, не мог и только кивнул головой. В конце концов, он не врач и предполагать может что угодно.
        - Ну, значит, теперь все будет в порядке, - жизнерадостно заявила Джинни. – Спокойной ночи, мистер Малфой.
        «Вот интересно, почему это рыжее недоразумение Нарси зовет по имени, а меня - «мистер Малфой»? Нахалка!»
        Люциус не понял, что его разбудило, но когда он открыл глаза, Артур сидел на краю его постели, обхватив себя руками, и дрожал.
        «Сев был прав! – в панике подумал Малфой. – Пришел. Сейчас скажет, что замерз, и полезет ко мне под одеяло. Я ведь сам его приглашал… Мерлин…»
        - Люци, я замерз… у тебя нет чего-нибудь… выпить?
        - А сам наколдовать не мог? И отойди от моей кровати. Пожалуйста.
        - Да, да, извини, - Артур встал и сделал неуверенный шаг назад.
        «Вот черт. Глупости Сев придумал. Ерунда все это…»
        – У меня не получилось наколдовать…
        Остаток ночи прошел очень беспокойно. Артура лихорадило, посланная Снейпу сова обратно не вернулась, что нужно делать - Люциус не знал, а беспокоить Джинни ему не хотелось. Зато было с кем поговорить. Красавица в шляпе с опущенной вуалью удобно устроилась в его собственном кресле и отвлекала от мрачных мыслей достаточно легкомысленной беседой о снятом на прошлой неделе для Молли Уизли фильме и девушке Терезе.
        - А я ведь сегодня не к тебе, - засмеялась она под утро, поднимая вуаль. – Ты же не станешь ревновать?
        - Не ко мне? – Люциус так старательно всю ночь отгонял мысли о том, зачем она опять пришла, что особо и не удивился. – Не ко мне.
        Он медленно встал и шагнул ей навстречу.
        - Вы с ним знакомы?
        - Еще нет. Люци, ты совершенно напрасно так делаешь, - она перестала улыбаться, и выражение ее лица стало очень грустным. – Ты ничего не изменишь. Да и зачем тебе?
        - Не надо сейчас... Оставь его, я тебя умоляю.
        - Ты имеешь представление о том, сколько твоих просьб я уже выполнила?
        - Они… лимитированы?
        Она опять засмеялась.
        - Нет. Просто он ведь сам молчит. Может быть, он не против. Как ты можешь решать за него, Люци?
        - Он не хочет.
        - Давай спросим.
        - Он… он не знает, кто ты.
        - Все знают, кто я. Просто люди, как правило, не желают этого признавать. Им проще до последнего мгновения воображать, будто меня здесь нет.
        - Арчи, скажи ей, чтобы уходила.
        - Какая красивая…
        - Скажи, чтобы убиралась!
        - Разве можно прогнать такую женщину, Люц?
        - Прогнать нельзя. Но можно попросить ее прийти позже. Хоть немного позже.
        Она опять засмеялась, откинула голову, и Малфой вспомнил, что он джентльмен.
        - Люци, он ничего мне не скажет. Во-первых, у него бред, а во-вторых, он все равно обречен. Неужели тебе нравится, что я постоянно хожу по твоему дому? Впрочем, мне вскоре придется зайти еще раз, так что я не тороплюсь. Не сегодня так не сегодня.
        Снейп появился только к одиннадцати утра, особым вниманием больного не баловал, а, посмотрев на него довольно скептически, велел выпить жидкость из принесенного с собой пузырька, в которой Люциус с удивлением опознал обычное сонное зелье.
        - Сев, что с ним, а? – спросил Малфой, когда они переместились из спальни в кабинет.
        - Общий упадок сил. Обычное дело. И ты бы убрал его отсюда, Люци. Если он умрет в твоем доме, у тебя будет много лишних проблем.
        - Как умрет? От чего? Сев, ты… тоже так считаешь?
        - Меньше надо было по девчонкам бегать. Он ведь уже не мальчик. Постарше нас с тобой. К тому же…
        «И она точно знает, что совсем скоро… - в этот момент Люциус все понял. - Так вот в чем дело!..»
        - Сев. Это ты. Я уверен.
        - Ты ждал кого-то другого? – Снейп насмешливо поднял брови и усмехнулся.
        - Ты его отравил.
        - Глупости.
        - Сев, а ты с какой стати решил, что тебе удастся меня обмануть?
        - Я давно не практиковался. И стоило попробовать.
        - Сев, ты что?! Хочешь, чтобы у меня наследник идиотом родился?!
        - Зачем же. Уизли не умрет, пока Джинни не родит. Я, в целом, потому и не тороплюсь.
        - Сев, - Люциус облизал вмиг пересохшие губы, - ты… уверен?
        - Ему не следовало так с тобой поступать. Думать нужно было. Раньше. Если он решил, что это останется безнаказанно, то… он зря так решил.
        - Сев, не надо. Джинни расстроится. Я прошу тебя…
        - Ты вообще соображаешь хоть что-нибудь? Как он посмел тебя обмануть?!
        - Он не обманывал. Мы договорились, что я должен выполнить одно его желание.
        - О чем вы договаривались, Люци? – вкрадчиво спросил Снейп. – Он обманул тебя. Я все выяснил. Тебя и так отпускали домой.
        - Что?..
        - Он знал, что тебя выпускают. Он ничего для этого не делал. Он попросту явился к умирающему человеку за день до освобождения и солгал. Он подлец.
        - Ты уверен?.. В смысле, ты уверен, что именно так все и было?
        - О да.
        - И ты тогда решил его убить?
        - Вообще-то я решил убить его сразу. Как только Драко рассказал мне о его отвратительных требованиях. Но я сомневался. Все-таки он теперь как бы ваш родственник.
        - Сев, ты только не обижайся, но я хочу остаться один. Мне надо… мне необходимо немного… подумать.
        - Вот-вот. Подумай. А за Джинни не волнуйся. Я прослежу, чтобы он не умер раньше времени.
        Очень довольный собой профессор Снейп вряд ли даже приблизительно мог предположить, о чем именно станет думать Малфой, оставшись в одиночестве.
        «Какой же я идиот… я чуть с ней не поссорился! И из-за чего? Из-за этого рыжего негодяя!»
        - Просто скажи, зачем ты это сделал?
        - Вы меня отравили, да?
        - Да. Так зачем, Арчи? Я хочу знать. Ты так меня ненавидел? Из-за этого чертового дневника?
        - Н-нет…
        - Тогда я не понимаю.
        - Люци, знаешь что? Убирайся к дьяволу. Вместе со своими вопросами.
        - Вот как?
        - Да. Я просто не хотел, чтобы ты освободился и спокойно жил в свое удовольствие, потому что ты убийца и негодяй.
        - То есть это была такая извращенная форма высшей гриффиндорской справедливости? Ты знаешь, Уизли, ты действительно сумасшедший.
        - Возможно. И, кстати, я почти с самого начала догадался, что это ваша работа. Твой Снейп так на меня смотрел… Молодцы. Зачем было столько ждать?
        - Удовольствие растягивали.
        - Ну и как?
        - Очаровательно.
        Люциус вышел из собственной спальни, со злости хлопнув дверью и совершенно не представляя, что теперь делать. Например, что сказать Джинни. К счастью, Джинни ничего не спрашивала и вообще вниз не спускалась, а к вечеру прислала домового эльфа, который испуганно пропищал, что для госпожи неплохо бы вызвать доктора.
        - О черт! Еще же три недели! – мужественно воспринял Малфой очередную новость. – Сегодня точно не мой день!
        Но, против всех ожиданий, особых проблем не возникло, и вскоре после полуночи Джинни родила очаровательную девочку с редкими рыжеватыми волосиками и отвратительным голосом.
        - Это еще ничего, - поспешил утешить невестку новоявленный дед. – Драко родился лысым, и до года у него волосы не росли. Мы с Нарси даже боялись, что это какая-нибудь редкая магическая аномалия.
        - Глупости, - смеялась Джинни. – У всех волосы вырастают.
        - Ну… мы тогда этого не знали. Драко и без волос родился, и без зубов. Хотя у твоей тоже зубов пока нет. Но непременно должны вырасти, ты не волнуйся.
        - Вы папе сообщили? – спросила Джинни, с гордостью поглядывая на дочь. – Вот он обрадуется, что девочка. Он говорил, что ему мальчишки до смерти надоели.
        «Вряд ли он вообще чему-то сейчас обрадуется, - подумал Люциус, вставая. – Но сказать ему надо».
        Артур отнесся к новости с гораздо большим интересом, чем можно было предположить, сказал, что очень хотел бы взглянуть на внучку, но сам, пожалуй, уже не дойдет, и на этом разговор как-то замер.
        - Люци, я понял, вы ведь из-за Джинни не прикончили меня сразу, да?
        - Ты знаешь, это чудовищно нечестно! – взорвался Малфой. – Ты тут лежал весь день в тишине, все обдумывал и теперь изображаешь самого умного, а я носился как проклятый с твоей дочерью, и подумать мне было некогда. Не смей ни о чем меня спрашивать!
        - Люци, ты что?..
        - Да ничего!
        - То есть я догадался правильно?
        - Там видно будет.
        - Люц?
        - Потом поговорим.
        - У меня будет на это время? Учитывая, что внучку ты уже получил.
        «Впрочем, мне вскоре придется зайти еще раз, так что я не тороплюсь. Не сегодня так не сегодня…» - некстати вспомнил Люциус слова красавицы в шляпе под вуалью.
        - Вскоре придется зайти еще раз… - пробормотал он, чувствуя, как его охватывает леденящий ужас.
        - Люци, я не понял…
        - Я приду потом! – выкрикнул Малфой, бросаясь к двери и выбегая в коридор.
        Там он вспомнил, что гораздо быстрее аппарировать, и через секунду оказался в спальне Джинни. Там ничего не изменилось. Младенец мирно посапывал в кроватке с бледно-изумрудными кружевными занавесками, а Джинни улыбалась, как будто ей снился очень хороший сон.
        - У меня уже скоро паранойя начнется от этого лазарета, - тихо пробормотал Люциус, опускаясь на стул. – Может, их всех вместе положить? Для удобства. И караулить. Надо Севу сову послать, чтобы противоядие тащил, а то совсем обнаглел. Что хочет, то и делает. Меня даже не спросил…
        Она стояла у окна, улыбалась и, не отрываясь, смотрела на девочку за бледно-изумрудными занавесками.
        «Если поднимет вуаль, то мне придется поцеловать ее раньше, чем она успеет наклониться к ребенку…»
        - Даже не думай, - твердо сказал он, поднимаясь со стула и заставляя себя выкинуть из головы все мысли о том, как прекрасна его ночная гостья.
        - Ты забываешься, - усмехнулась она.
        Малфой перевел дыхание и вспомнил, что он джентльмен. И вообще вспомнил, с кем разговаривает. Поднял на нее безнадежно-умоляющий взгляд и тяжело опустился на колени.
        - Вот так-то лучше, - засмеялась она, - а то: «скажи ей, чтобы убиралась!» Ты, оказывается, ко всему прочему еще и грубиян.
        Что ей можно теперь сказать, он не знал и поэтому произнес первое, что пришло ему в голову:
        - Такая красивая и такая злопамятная…
        - Уж какая есть, - она приложила палец к губам, потом медленно приблизилась, едва касаясь, положила руку ему на плечо и тихонько прошептала:
        - Не волнуйся так, я просто хочу посмотреть. Я всегда прихожу посмотреть на новорожденных, - и она подняла вуаль.
        - Постой! – он опять попытался вскочить, сообразив, что она может просто его отвлекать, потому что, кроме ребенка, здесь есть еще и Джинни.
        - Что же ты так переполошился, глупенький? – ее тихий, звенящий сотней колокольчиков смех всегда его успокаивал. – Ты считаешь меня лгуньей?
        Ее глаза оказались прямо перед его глазами, и он опять вспомнил, что он джентльмен. Конечно, она не станет лгать. Разве такая прекрасная женщина может солгать?
        Она наклонилась над младенцем, дотронулась пальчиком в кружевной перчатке до его лба и радостно пропела:
        - Да уж, Люци, к этому я приду еще очень нескоро. Намного позже, чем к тебе.
        - Это девочка, - уточнил он, с облегчением отметив, что Джинни не заинтересовала ее вообще.
        - Мне совершенно безразлично, девочка это или нет. Душа беспола, Люци. До встречи.
        Она опустила вуаль и тихо выскользнула из комнаты, так и оставив его стоять на коленях рядом с колыбелькой. Он никуда больше не торопился, будучи почему-то уверен, что к Артуру она сейчас не пойдет. Не пойдет просто потому, что сам Люциус уже все решил.
        Снейп явился к вечеру, испуганно взглянул на с аппетитом уплетающую ужин Джинни, процедил сквозь зубы невнятные поздравления, за три ярда обошел колыбель с бледно-изумрудными занавесками, как будто боялся, что сейчас оттуда выскочит пикси, орущая как банши, и был настойчиво утащен вниз до смерти уставшим Люциусом.
        - Сев, я сказал ему, что мы его отравили.
        - Спятил? Зачем?.. Мы?
        - Ну да. Мы.
        - И что?
        - Ничего. В том-то и дело. Он вроде как и не против.
        - Судя по всему, он оказался намного умнее тебя.
        - То есть?
        - Это я так…
        - Сев, я не хочу. Ты можешь это прекратить?
        - Нет.
        - Сев, ты врешь.
        - Я?!
        - Нет, я, конечно, понимаю, что ты самый честный человек на свете, об этом как раз Дамблдор хорошо был осведомлен, но я знаю тебя больше тридцати лет, друг мой.
        - Тебе просто не понравилось, что он не хочет защищаться. Так и скажи.
        - Он не может от нас защищаться, Сев. С самого начала было множество способов обойти клятву. Но у каждого из нас были свои мотивы.
        - И какие же у тебя были мотивы?
        - Он мне жизнь спас.
        - Ты! - Снейп задохнулся. – Ты мне не поверил?! Да ты сам можешь это выяснить!
        - Я поверил. Только от этого ничего не меняется. Если бы он не пришел тогда в Азкабан, я бы до дому, скорее всего, не дотянул. Только я понять не могу, зачем он все-таки это сделал.
        - Фи, «зачем он это сделал?» - передразнил Люциуса Снейп. - Это же Уизли. Он узнал, что тебя выпускают, и испугался, что ты не позволишь Драко жениться. Ты однажды уже чуть не убил эту рыжую дуреху.
        - Не называй ее так.
        - Ты же не будешь спорить, что она рыжая дуреха?
        - Не буду. Сев, послушай… чего ты хочешь?
        - О, ты уже привык раздавать клятвы направо и налево? Чего бы мне у тебя потребовать?.. Интересного…
        - Что хочешь.
        - Даже так?
        - Сев, ты не видел эту стерву. Мелкая наглая дрянь! Как она посмела так обойтись с волшебником?! Если бы он ее не любил, я бы от нее мокрого места не оставил! Ну как ты не понимаешь!
        - Люци, у тебя такая каша в голове…
        - Сев, он не заслужил смерти. А во всем остальном он и так наказан дальше некуда.
        - Это точно…
        - Чего ты от меня хочешь за противоядие?
        - Да ничего я не хочу. Но ты идиот.
        - Понимаешь, Джинни…
        - С Джинни уже все прекрасно. При чем тут она?
        - Она подарила мне внучку, Сев. А что я преподнесу ей в благодарность? Гроб с отцом?
        - Им не следовало с нами связываться, Люци. Я не знаю, что ты там себе придумал, но мне не нравится, что ты собираешься оставить это все безнаказанным.
        - Я не хочу оставлять после себя пепелище, Сев. В душе каждого, кто посмел ко мне приблизиться. Я всегда старался этого избегать. Слишком хорошо мы с тобой видели, как это бывает.
        - Это неправильный подход. Он обманом заставил тебя поступать так, как ему удобно. С каких это пор ты готов терпеть подобное обращение?
        - Он не может защищаться. Особенно сейчас.
        - О да! Когда он мог защищаться, он замечательно защитился. От тебя.
        - Он и тогда не мог, Сев. Он сделал это от отчаяния, а потом просто… так получилось.
        - Это он тебе сказал?
        - Нет. Он ничего не говорит. Ему вообще все равно.
        - Вот это тебе и не нравится в первую очередь!
        - Да не то слово. Сев, я не хочу его убивать. Все. Категорически не хочу. Ты упрекаешь Уизли, что он поставил меня в безвыходное положение, а сам точно так же принуждаешь делать то, что я не хочу, в угоду своим представлениям о какой-то первобытной справедливости.
        - Я?! Я тебя принуждаю?! В угоду?! – Снейп выхватил из складок мантии запечатанный пузырек, швырнул его на стол и топнул ногой. – Все! Знать тебя больше не желаю!
        - А противоядие-то в кармане носит, - ухмыльнулся Малфой после хлопка аппарации. – Идейный наш. Борец за справедливость. Как мне везет, однако. И от гриффиндорской справедливости досталось, и от слизеринской, и все мне.
        - Арчи, это надо выпить прямо сейчас.
        «Все-таки я тоже мстительный негодяй, - подумал Люциус, бесстрастно встретив испуганный взгляд. – Но это сильнее меня…»
        Малфою удалось сохранить сосредоточенное выражение лица на протяжении всего времени, пока Артур, неотрывно смотря ему в глаза, слегка дрожащей рукой подносил противоядие ко рту. И когда оно было выпито, Люциус быстро нагнулся и впился Артуру в губы долгим поцелуем, проникая языком внутрь и демонстративно слизывая обжигающую вязкую жидкость.
        - Ну и гадость Сев сварил, - пробормотал он, наконец отстраняясь. – Мне тоже не понравилось.
        - А мне понравилось, - прошептал Артур, закрывая глаза.
        
         * * *
        - Люци, я правильно понял, что ты украл вещь…
        - Он все равно умирал.
        - У колдуна вуду? Украл?
        - Ему уже было все равно. Ну, хорошо. Да, украл.
        - Ты идиот?!
        - Слушай, ты вообще можешь себе представить, за сколько я потом этот амулет загнал?
        - Да ты чуть сам от этого не умер!
        - Неправда. На нем не было никаких проклятий. Я и там посмотрел, и дома потом проверял. Он только меня за палец цапнул. А больше ничего.
        - Укусил? Амулет?
        - Ну да. Даже кровь пошла…
        
         * * *
        - Ты сову-то Драко отправил? Почему его еще нет?
        - Знаешь, Сев, я подумал… Все же в порядке. Зачем их дергать. Отдыхают люди в свое удовольствие.
        - Да Нарси тебе голову за такие дела оторвет.
        - Не оторвет. Они меня бросили тут практически одного, живу, как в лазарете, просто скажу, что забыл.
        Через два дня Артур Уизли получил из Министерства магии официальное уведомление о разводе, и почти сразу же прилетела сова с письмом от Драко, в котором тот с достаточной долей иронии, почерпнутой за семь лет учебы у любимого профессора, сообщал, что теща выходит замуж за Корнелиуса Фаджа.
        Артур воспрянул духом и, к удивлению Люциуса, очень активно засобирался Имение покинуть.
        - Может, все-таки останешься?
        - Нет, Люци. Я хочу поговорить с Терезой.
        - Очень ты ей нужен.
        - У нас с ней все теперь будет отлично. Вот увидишь. Она наверняка просто расстраивалась, что я не могу получить развод, а теперь… Ну, ты же знаешь беременных женщин. У них никогда не понятно, что к чему.
        - Ну-ну…
        - Спасибо тебе за помощь и пока. Девчонок тут наших не обижай.
        - Да уж как-нибудь, - Малфой старательно изображал пренебрежительное равнодушие.
        Оставшись в одиночестве, Люциус поднялся наверх проведать постоянно теперь спавших «наших девчонок», не обнаружил у них ничего интересного и, окончательно расстроившись, занялся капитальным переустройством системы охраны Имения, сильно пострадавшей за последнее время под натиском частных детективов Молли Уизли. Сломав все, что оказалось возможно сломать, Малфой махнул рукой на это пустое занятие и пошел читать газеты.
        К вечеру прилетела сова от Нарциссы с известием о том, что они с Драко возвращаются завтра днем, и скучать Люциус сразу перестал, сначала сообщив эту новость Снейпу, потом Джинни, а напоследок случайно попавшемуся по дороге домовому эльфу. Так прошел вечер, а в девять утра в Имение аппарировал бывший шпион и невинно поинтересовался, что это за личности шастают в такую рань по малфоевскому парку.
        Люциусу потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, как он от расстройства оставил Имение без малейшей магический защиты. Личности оказались репортерами, бодро фотографирующими дом, а наплыв их объяснялся сегодняшним номером «Ежедневного Пророка», в котором на первой странице красовалась фотография Артура Уизли, давшего вчера Рите Скитер огромное интервью. Малфой попытался было вцепиться в газету, но Снейп предусмотрительно ее спрятал и предложил сначала восстановить защиту Имения.
        С горем пополам всех репортеров удалось так или иначе выдворить вон, не вступая с ними в непосредственный контакт, и Люциус потребовал у Снейпа газету вернуть.
        - Да там ничего интересного, - усмехнулся мастер зелий. – Уизли сказал, что он заставил тебя притворяться.
        - Как это?
        - Он заявил, что сам является гомосексуалистом, а тебя заставил ему помогать, используя данную когда-то давно клятву выполнить одно его желание.
        - Он сдурел? Он что, помирился с этой своей курицей? Или ему счастье вольной жизни так в голову ударило за два дня?
        - Не могу тебе точно сказать, но факт, что у тебя теперь опять начнутся проблемы.
        - Да ладно. Оклеветанную невинность мне изображать не впервой, только ведь в это никто уже давно не верит.
        - Это неважно, - засмеялся Снейп. - Главное - не фальшивь. Кстати, в восстановлении твоего гм… честного имени тебе может очень помочь Нарцисса. Отправляй к репортерам ее. Не ошибешься.
        
         * * *
        - До крови укусил?
        - Да. А проклятий точно не было. Так что ты не прав.
        - Дай мне бог терпения. Люци, ты заразился, взяв в руки эту штуку. Натуральным медицинским образом. При чем тут проклятья?
        - Вот и я говорю, что не было проклятий. Чем заразился?..
        - Бестолочь!
        - Думаешь? Сев, а при этой болезни галлюцинации бывают?
        - Конечно. Еще какие.
        - А после? В смысле, я ведь потом долго болел.
        - И после.
        - Жалко…
        
         * * *
        Артур аппарировал на лужайку перед домом, зябко поежился от моросящего дождя и нерешительно поднялся на крыльцо. Стучать в дверь казалось невероятно глупым, но Джинни предупредила его еще вчера, что Люциус что-то меняет в системе защиты Имения и внутренняя аппарация временно перекрыта.
        Постучать Артур так и не успел. Дверь распахнулась.
        - Зачем явился?
        - Она ничего даже слушать не захотела. В следующем месяце выходит замуж за этого парня, Стива…
        - И что? – Люциус насмешливо поднял брови. – Я тебя предупреждал, что этим все закончится. Ты старый и нищий. А девушки любят молодых и богатых.
        - Я могу войти?
        - Нет. Я выполнил все свои обязательства.
        - Хорошо.
        Уизли медленно развернулся и с очень прямой спиной начал спускаться по ступенькам. Малфой бросил задумчивый взгляд на залитый дождем парк, прикидывая, сколько можно будет позволить Артуру пройти, прежде чем позвать обратно, если не вернется сам, и увидел на дорожке ее. Она стояла и улыбалась.
        «Интересно, кому на этот раз?» - почти равнодушно подумал Люциус.
        - Арчи, иди сюда! Немедленно! – голос сорвался, и от этого слова звучали намного грубее, чем ему хотелось.
        Уизли не обернулся, но привычно ссутулился, продолжая брести прямо на нее.
        - Арчи!
        Малфой бросился вниз с крыльца, мантия мгновенно промокла, ледяные струи дождя заливали за ворот и стекали по спине. Догнав Артура, Люциус схватил его за плечи, резко развернул к дому и почти насильно потащил к крыльцу.
        - Арчи, я пошутил, ты меня извини, хорошо? – бормотал Малфой, на всякий случай оборачиваясь.
        Она остановилась на дорожке и снисходительно ему улыбалась. Он тоже улыбнулся ей через плечо и вспомнил, что он джентльмен.
        - Ну… Эта твоя маггла, она же просто дура, Арчи. Разве можно связываться с женщиной, которая не в состоянии… - Люциус пропустил Уизли в дом, захлопнул входную дверь и с облегчением привалился к ней спиной.
        - Думаешь, это помешает ей войти? – тихо спросил Артур, оборачиваясь.
        - Что?.. Ты… ее видел?
        «А Сев говорил – галлюцинации…»
        - Да. Красивая.
        - Красивая. Пойдем наверх, Арчи. А то простудимся, и Снейп опять будет на меня орать.