Автор: Warfare
Рейтинг: NC-17
Категория: Het
Пейринг: Люциус Малфой/Гермиона Грейнджер
Жанр: Drama
Саммари: Все в жизни подверженно переменам и даже четко раставленные приоритеты иногда меняются.
Дисклаймер: Все права на мир и героев принадлежат Дж.К.Роулинг.
Статус: закончен

---

         Прекрасное летнее утро. Солнце уже пробивается сквозь хмурые тяжелые тучи, мягко играя лучами на воде. Гладкая поверхность озера отражается в огромных окнах Хогвартса, заставляя жмуриться от солнечных бликов, стоящую у балюстрады девушку. Затаив дыхание, она с каким-то отрешенным видом всматривается в игру воды и солнца. Ее лицо печально, оно почти навсегда сохранит эту тень, вызванную болью от утраты близких и дорогих ей людей. Она готова жить так, как и всегда, но воспоминания, как вредная привычка, как что-то, что так хочется вырвать из сердца и мыслей, всегда будут рядом. Война закончена, нет больше Волан-де-Морта, нет страха смерти, нет переживаний. Они победили, но цена была слишком высокой. Как бы отгоняя печальные мысли, Гермиона тряхнула головой и, резко развернувшись, направилась в гостиную Гриффиндора. Теперь она уже не ученица, сданы все экзамены и закончена учеба, впереди Выпускной. Все вокруг понемногу приходило в норму, вот и первокурсники весело несутся по коридору, а на лавочке, около дуба, лениво нежится на солнце группа шестикурсников со Слизеринского факультета. Они недовольно поглядывают в ее сторону и перешептываются друг с другом. Эта вражда вряд ли когда-то закончится. В глубине души никто не любит героев, а судя по презрительным взглядам, ничего и не изменилось. Темный Лорд мертв, но всегда найдутся последователи, пусть даже и через сто лет. Окончательно решив отогнать от себя тоскливые мысли, она вернулась к предстоящему празднику и хлопотам вокруг него. Ну и конечно же, она не могла не думать о Роне. Девушка улыбнулась самой себе. Ей казалось, что они будут самой чудесной парой. Нет сомнений, Гарри и Джинни они не смогут составить конкуренцию, да и зачем, они ведь друзья. Рональд, ее милый и замечательный мальчик, порой такой наивный и глупый, но чаще такой внимательный, такой нежный и такой искренний. Она навсегда сохранит в душе его первое признание и их поцелуй. Она влюблена, и это взаимно . Они решили пожениться через месяц после Выпускного бала, уже наметили день и место свадьбы. Гермиона вспомнила довольное лицо миссис Уизли, ее улыбку, такую редкую теперь после смерти Фреда. Все друзья и родственники были рады их решению. Они с Рональдом обязательно будут счастливы, ничто и никто теперь этому не помешает. На минуту представив себя в свадебном платье, она радостно взглянула на портрет Полной Дамы и, произнеся пароль, вошла в гостиную. Оглянувшись по сторонам, Гермиона увидела Джинни, та сидела в дальнем углу около окна и внимательно изучала какой-то пергамент, судя по лицу гриффиндорки, там было написано что-то приятное. Гермиона тихонько подошла и заглянула в интригующий листок бумаги.
         - От кого это?
         - От мамы, она пообещала прислать мне на Выпускной вечер великолепное платье. Мне, конечно, еще учиться целый год, но я надеюсь, что Гарри я в нем понравлюсь еще больше.
         - Глупости, Джиневра, он и так тебя любит, и вовсе не из-за платья! – Гермиона только укоризненно покачала головой.
         - Может быть! Знаешь, Гермиона, я так счастлива за вас с Рональдом! Мой брат, конечно, бывает таким неуклюжим и нелепым, но рядом с тобой он просто преобразился. Прям настоящий галантный кавалер! – Джинни демонстративно выпрямила плечи и, вскинув вверх подбородок, высокомерно посмотрела на подругу. Через секунду девушки уже ехидно хихикали.
         - Джинни, перестань! Ты же прекрасно знаешь, что я люблю его любым. – Гермиона не могла сдержать смеха, но все-таки предупреждающе помахала подруге пальцем.
         - Да ладно тебе, я ведь шучу! Просто он на самом деле такой...
         Она так и не успела договорить, каким разгильдяем видела своего брата, как дверь гостиной распахнулась, и на пороге показался виновник разговора и его друг. Заприметив девушек, ребята направились прямо к ним.
         - Доброе утро, Гермиона! Ты здорово выглядишь! – Рон неуклюже помялся и неловко, почти по-детски, обхватив девушку за талию, прижал к себе. Она не отстранилась.
         Положив руки на плечи парню, Гермиона нежно обняла его и мягко поцеловала в губы.
         - Привет! Ты с утра такой растрепанный! – девушка ласково взлохматила рыжий чуб. Рональд виновато и как-то глупо улыбнулся и пожал плечами. Отпустив ее, он развалился в кресле и, потерев веснушчатый нос, уставился на свои старые башмаки. Гарри сидел на столе и нежно теребил ладошку Джинни, пошептывая ей что-то на ушко, от чего девушка иногда краснела, но довольно кивала головой, видимо в знак согласия. Так продолжалось минут десять и Гермиона, устав наблюдать за всей этой картиной, опустилась на стул и, поджав губы, сказала:
         - Надеюсь, что никто не забыл, что Выпускной бал состоится через два дня! Мальчики, это касается вас! Рональд, пожалуйста, не забудь, что на бал нужно явиться не в повседневной одежде, а в парадной мантии!
         - О, Святой Мерлин! Гермиона, ты можешь хоть иногда не быть такой правильной и вечно всех наставляющей? – Рон недовольно скривил лицо и посмотрел на девушку.
         - Нет, Рональд! Не могу! И тебе нужно постараться к этому привыкнуть!
         С этими словами она схватила Джинни за руку и потащила в другую комнату.
         - Вот девчонки, никогда не поймешь, что у них на уме! – тяжело вздохнув, Рон в поисках поддержки посмотрел на Гарри, но тот лишь развел руками.
         Два дня пролетели как один час. Обитатели Хогвартса были заняты приготовлением к приближающемуся празднику. Всюду виднелись торжественные символы факультетов. Большой зал был украшен тысячами мерцающих свечей, а его купол рассыпался сотнями звезд. Ввиду минувших событий, везде преобладали немного приглушенные тона, как дань скорби тем, кто уже никогда сюда не вернется, пав жертвой войны с Темным Лордом. Но даже такая, немного мрачноватая атмосфера, витавшая в коридорах Хогвартса, не перебивала чувства приближающегося бала. Он начнется через час, уже почти все готово. Гермиона легонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Всюду было оживление, ребята в парадных мантиях и девушки в прекрасных платьях, переливающихся всеми цветами радуги. Немного поразмыслив, она еще раз глянула на свое отражение в зеркале. Не броское, нежно-белого цвета, платье прекрасно подчеркивало все достоинства ее маленькой фигурки. Открытые плечи и подобранные волосы - все просто, но элегантно. Гермиона решительно потянула ручку двери и вышла из гостиной. Рональд стоял на лестнице, он ждал ее уже минут двадцать, оглянувшись, он замер и, не моргая, уставился на девушку.
         - Гермиона! Ты, знаешь ты такая… Такая красивая. Ты самая красивая выпускница Хогвартса! Я люблю тебя! – выпалив это на одном дыхании, он густо покраснел.
         Улыбка едва тронула губы девушки, она взяла парня под руку и прижалась к его плечу.
         - Нам пора!
         Главный зал, повсюду счастливые и веселые лица, хотя некоторые грустят, кто-то сюда еще вернется, а для кого-то это последний вечер, проведенный в стенах школы. Четверка друзей расположилась за столиком, они сегодня в центре внимания, они настоящие герои, они те, кого никогда не забудут. Впереди их ждет новая жизнь и новые вершины, но сейчас они просто обыкновенные ребята, уже не школьники, но еще не взрослые, им всего лишь семнадцать. Джинни немного отпила из бокала и с любопытством завертела головой по сторонам.
         - Смотрите, смотрите это же Малфои! Вон, за тем столиком! – она потянула Гарри за рукав мантии, указывая в глубь зала.
         - Какая наглость! Пусть Драко и Нарцисса, но как посмел сюда явиться старший Малфой, тем более после всего? Очень жаль, что ему в очередной раз удалось избежать наказания! – от злости Рон согнул лежащую на столе вилку, и тяжело посмотрел в сторону ненавистного семейства.
         - Ну, Рон, если бы не Нарцисса, я даже и не знаю, сидели бы мы здесь или нет. Какая надобность заострять на этом внимание, давайте поговорим о чем-нибудь другом! - Гарри почему-то именно сейчас не хотелось говорить о Малфоях и о том, что произошло. Это вызывало целую цепочку неприятных воспоминаний, которые он старался упрятать как можно дальше. Люциус останется на свободе, парень прекрасно это знал, это договор или просьба его супруги, сейчас это уже не важно. Гарри обязан ей жизнью, и свой долг он вернул.
         - Отвратительные люди! Наглые, неискренние и высокомерные. Своим присутствием они только отравляют многим вечер! – Рон продолжал распаляться, нервно теребя край белоснежной скатерти.
         - Хватит, Рональд! Перестань, мы пришли сюда не для того, чтоб обсуждать Драко или его родителей! Вина Люциуса Малфоя полностью останется на его совести! – Гермиона бросила взгляд на злосчастный столик.
         Драко, как всегда, с недовольным или даже капризным выражением лица, молча слушал какой-то монолог своей матери, он иногда кивал в знак согласия, а когда Нарцисса отворачивалась, демонстративно подкатывал глаза и моргал Блейзу Забини, который стоял возле сцены. Люциус Малфой, вальяжно развалившись на стуле, не торопясь, потягивал коньяк. Белоснежная рубашка под горло и идеально подобранная черная мантия, отделанная мехом горностая - дань традициям, он не изменяет самому себе. Великолепные белые волосы равномерно ниспадают на широкие плечи мужчины. Красота и грация хищника улавливается в каждом движении, он лениво постукивает тростью об ножку столика, поглядывая на своего сына. Небрежно поднеся бокал к губам, Люциус отпивает терпкий коньяк и окидывает взглядом зал. Происходящее здесь ему явно не интересно, ему даже скучно, это видно по тому, как он недовольно морщится и отводит взгляд от преподавательского столика. Какой странный, и в тоже время удивительный человек, такой красивый и такой холодный одновременно, сама манерность и изысканность. Гермиона видит, как он медленно поднимается и, сказав что-то своей супруге, не торопясь, выходит из зала. Через мгновение девушка уже забыла о Малфоях, потому что прямо перед ее глазами оказался один из выпускников, он галантно поклонился и пригласил ее на танец. Растеряно проведя пальцами по щеке, она посмотрела в сторону Рона и, слегка пожав плечами, согласилась. Красивый, высокий, черноволосый пуффендуец, в дорогой мантии темно-синего цвета, хорошо смотревшейся на его подтянутой фигуре, был отличным танцором. Он мягко держал Гермиону за талию и прекрасно вел. Широко улыбаясь, парень лукаво поглядывал на ее открытое декольте и как бы случайно прижимал девушку к своему торсу сильнее, чем этого требовал вальс. Как только музыка прекратила играть, он провел ее обратно и, поцеловав кончики ее пальцев, удалился. Только сейчас Гермиона заметила, что Джинни и Гарри куда-то исчезли, и они с Роном остались наедине. Она обошла стул, на котором сидел парень и, наклонившись, прикоснулась губами к его щеке.
         - Ты выглядишь очень довольной! – небрежно бросил Рон, скидывая ее руки со своих плеч и отстраняясь.
         - Не пойму, почему я должна выглядеть по-другому? – Гермиона явно ощутила подтекст в его словах, а необоснованная грубость парня комом стала в груди.
         - Может быть я и предвзятый, но мне не нравится, когда моя девушка, а тем более моя будущая невеста, нагло флиртует с другими парнями на глазах у моих друзей и близких! – Рон окончательно вышел из себя, и она увидела капельки пота, выступившие на его раскрасневшемся от гнева лице.
         - Я ни с кем не заигрываю и уж конечно не флиртую. А твои слова не более, чем надуманная глупость! И откуда у тебя такой талант все портить? – обида окончательно вытеснила все мысли о примирении, и Гермиона, пытаясь сдержать подступающие слезы, резко развернулась и направилась в сторону выхода. Оказавшись в коридоре, она дала волю чувствам, и по щекам потекли слезы. Добежав до ближайшей двери, девушка толкнула ее и скрылась внутри.
         Люциус стоял на балконе, вдыхая чистый ночной воздух и наслаждаясь тишиной. Его абсолютно не волновало все происходящее вокруг, а излишняя, ярко-выраженная радость на лицах студентов, только раздражала мужчину. Хоть это и было незаметно, но исход войны, падение Лорда и Азкабан оставили неприятный след в его душе и жизни. Он принимал как личное унижение факт договоренности между Нарциссой, Аврорами и Поттером. Нет, он, конечно, не собирался обратно в тюрьму, но то, что все произошло за его спиной, явно угнетало мужчину. Последнее время жена постоянно упрекала его в одержимости идеями Волан-де-Морта и в том, что именно эти самые идеи чуть не погубили их сына. Сам Драко вообще отреагировал на все очень странно, Люциусу ежеминутно казалось, что сын перестал его уважать и прислушиваться. С каждым прожитым днем он все больше убеждался в том, что его избегают и сторонятся даже друзья, а бывшие работники министерства, которые раньше имели привычку рассыпаться перед ним бисером при встрече, сейчас лишь холодно кивали и поскорей отводили взгляд. Он чувствовал себя прокаженным, а одиночество и ненужность стали его неразлучными друзьями. Огромный счет в Гринготтсе, имение и бизнес остались, но влияние и власть были утеряны, как казалось, навсегда. Поначалу, когда война окончилась, он просто радовался, что все члены его семьи живы, он также богат и главное, свободен. Но постепенно чувство радости сменила тоска, а потом появилась злость. Он злился на себя, на Лорда, на Поттера. Машинально прокручивая в голове водоворот событий, Люциус приходил к одному неумолимому выводу – он виноват во всем сам. Нет, он не раскаивался и не жалел, просто тщетно старался понять, почему все произошло не так, как ему хотелось. Он всегда старался быть прагматичным в своих действиях, и умело лавировал между двумя сторонами, оставаясь в тени. Люциус мрачно улыбнулся самому себе, да он был интриганом, но разве хитросплетение внутренней политики не предусматривает этого. Ему безумно хотелось власти, хотелось повелевать чужими жизнями, решать и строить судьбу Магической Англии. Неоднозначные поступки воскресшего Волан-де-Морта сначала удивляли его, а потом начали пугать, он не видел последовательности в действиях Хозяина, но постоянный страх смерти заставлял бесприкасловно выполнять все указания. Но больше всего Люциуса поражало то, что победу над ними одержали дети, глупые подростки и не более, но детский максимализм - страшная вещь. Все эти бесконечные размышления, одолевавшие его, привели к тому, что он пристрастился к коньяку. Он мог часами сидеть перед камином в своем поместье и маленькими глотками потягивать ароматный напиток, после чего чуть пошатываясь, отправлялся в спальню, где забывался глубоким сном. Люциусу казалось, что жизнь вокруг замерла, а он в одночасье постарел на несколько лет. Даже сейчас, на Выпускном балу своего единственного сына, хоровод все тех же навязчивых и терзающих воспоминаний не отпускал его. Скинув щелчком пальцев стоящий на перилах бокал вниз, Люциус не спеша направился обратно в Главный зал, на ходу ощущая, что выпил больше, чем следовало. Он выходил из-за угла, когда увидел маленькую женскую фигурку, быстро исчезнувшую за дверями какого-то кабинета. Девушка показалась ему очень знакомой, а любопытство, подогретое нежеланием возвращаться в шумный зал и количество выпитого спиртного, сделали свое дело. Посмотрев по сторонам, он тихонько толкнул дверь и вошел. Девушка стояла около окна, она обхватила себя руками за плечи, которые иногда вздрагивали. Он не видел ее лица, но понимал, что она плачет. Неслышно приблизившись, он легонько дотронулся до ее плеча.
         - Что с вами? – такой приятный и вкрадчивый голос, пропитанный тенью заботы.
         - Со мной? – Гермиона резко повернулась и тут же замерла. Это был не испуг, скорее маленький шок, а вот реакция Люциуса была более чем ожидаемая. Он как-то сразу подобрался, надменно приподнял подбородок и поджал тонкие губы.
         - О, мисс Грейнджер! Какая встреча! – наигранная любезность так и сквозила в его голосе. – Почему вы не с вашими неподражаемыми друзьями? И вы, кажется, плачете?
         - Это не ваше дело, мистер Малфой! – Гермиона уже отошла от пережитого шока и, тяжело вздохнув, отвернулась обратно к окну.
         - Конечно, не мое. Мне просто стало очень интересно, что могло вас так огорчить? Особенно сегодня! Вас, лучшую ученицу, а теперь уже выпускницу Хогвартса, героиню войны с Волан-де-Мотром, ну и конечно же будущую миссис Уизли? – он сделал ударение на последнее слово так, будто говорил о чем-то отвратительном и мерзком.
         - Рональд и его семья - замечательные люди! И уж, конечно, не чета вам, мистер Малфой, или вашему сыну! – ей так хотелось выговориться, а Люциус как будто специально провоцировал ее на это.
         - Да уж, этот глупый рыжий молчун из семейства Уизли выбрал себе прекрасную спутницу жизни: умная, красивая, тактичная, обходительная, на фоне всего этого даже не чувствуется маленькая деталь того, что она не чистокровна. – Люциус внимательно окинул взглядом Гермиону, и оперся спиной об откос окна. Эта маленькая хрупкая девушка была одной из тех, кто сознательно втоптал в дерьмо все его стремления и цели. А сейчас, когда он видел ее затравленное и растерянное состояние, ему захотелось хоть как-то уколоть ее.
         - Мой будущий муж, если вам так будет угодно, мистер Малфой, не тупой и не глупый, он просто добрый и наивный! – Гермионе показалось, что она больше оправдывает Рона в своих глазах, чем перед старшим Малфоем.
         - Мужчина должен быть мужественный, злой, без милосердия и жалости. Никто тебя, будь ты самым святым, не пожалеет, если сам себе локтями не пробьешь дорогу. Да, теперь прогнивающая интеллигенция, чтоб угодить новому правительству и на милость победителей, будет проповедовать всякие байки про любовь к грязнокровкам. Кому нужна эта любовь, да и где она? Нет, мисс Грейнджер, не любовь является основою жизни. Фундаментом является сила. Не любить должны, а бояться! – Люциус лениво провернул в руке трость и задумчиво обвел взглядом класс.
         - Я смотрю, что вас жизнь так ничему и не научила. Вы, мистер Малфой, из-за своей гордости и жажды власти чуть не погибли сами и едва не погубили свою семью. А Азкабан, разве вам мало было этого урока? – расстроенная глупой ссорой с Роном, Гермиона больше не хотела выслушивать эту тираду нравоучений. Ей хотелось побыть одной, чтобы успокоиться и забыть нелепый разговор с парнем. Вместо этого она еще больше разозлилась, ее раздражал напыщенный вид выпившего аристократа и его язвительные реплики в сторону принятых ею решений. – Знаете, я никогда не встречала таких людей, как вы! Ваш менторский вид и предвзятое отношение к магглорожденным вовсе не означает, что так должны думать и поступать все. Доброго вам вечера, мистер Малфой.
         Обогнув, стоявшего перед ней Люциуса, она быстро направилась в сторону выхода и, пройдя уже почти половину пути, вдруг неожиданно сдавленно вскрикнула и присела на корточки.
         - Что опять случилось? Мисс Грейнджер, что с вами? – он приблизился к девушке и наклонился, пытаясь увидеть, что произошло.
         - Кажется, я вывихнула ногу. - она взялась руками за край парты и попыталась приподняться, но тут же присела опять. Ко всем ее сегодняшним бедам добавилась еще и эта, горячие немые слезы потекли по щекам, и Гермиона закрыла лицо руками.
         - Глупая! – он легко приподнял девушку и усадил ее на стол, после чего аккуратно взял поврежденную ногу и, ловко скинув с нее босоножек, стал рассматривать.
         - Что вы делаете? – округлившимися от удивления глазами, Гермиона уставилась на мужчину. – Отпустите, мне уже не больно!
         - Ты не врешь? – Люциус продолжал держать ногу, скользя взглядом вверх. Юбка слегка задралась, и он увидел ее худенькие коленки. Протянув вторую руку, он неожиданно откинул край платья и провел ладонью по внутренней стороне бедра, легонько дотрагиваясь до нежной кожи.
         - Вы с ума сошли? Не смейте! – Гермиона оттолкнула его руку и попыталась спрыгнуть с парты, но мужчина опередил ее. Обхватив девушку руками за талию, он усадил ее обратно и, поставив руки по обе стороны от ее бедер, внимательно посмотрел в ее напуганное лицо.
         - Успокойся! Чего ты боишься? Все будет хорошо, поверь мне. – он провел большим пальцем по ее щеке и, взяв за подбородок, легонько поцеловал в губы. – Какая ты нежная.
         В этот момент Гермиона почувствовала, как быстро заколотилось сердце, и волна страха сковала все внутри. Собравшись с силами, она резко ударила Люциуса в грудь, но тут же поняла всю бесполезность своего поступка. Высокий и широкоплечий, он был для нее слишком грузным, она не смогла его даже оттолкнуть. Люциус легко поборол это сопротивление и, слегка надавив ей на плечи, заставил лечь на парту. Нависая над ней, он наклонился и снова поцеловал, но теперь поцелуй был более настойчивым и требовательным. Гермиона заколотила кулачками по его спине и в борьбе нечаянно приоткрыла губы, чем мужчина моментально воспользовался, она почувствовала его язык у себя во рту и чуть не потеряла сознание. Поцелуй был таким глубоким и таким умелым, что девушка невольно поежилась и замерла. Люциус прекрасно понимал, что совершает какую-то невероятную глупость, но вид ее невинного, заплаканного лица, худенькие коленки и попытка спорить с ним о вещах, которых она не понимала, сделали свое дело. Такая юная и такая нежная, она притягивала его как магнит, и желание обладать вытеснило все остатки разума. Оторвавшись от ее губ, он почувствовал, что сопротивление сломлено, и она готова сдаться. Слегка отстранившись, Люциус скинул тяжелую мантию и простым заклинанием закрыл дверь. Он видел, как подрагивают ее руки и ресницы. Ловким движением он потянул декольте платья вниз, обнажая ее маленькую округлую девичью грудь, и припадая к ней губами, слегка прикусил нежную кожу соска.
         - Моя девочка, не бойся! Я хочу, чтоб тебе было хорошо! – его горячий шепот и умелые ласки заставили Гермиону вцепиться руками в его плечи. Он слышал, как сбилось ее дыхание и девушка судорожно сжимает ладошками ткань его рубашки. Легко подняв ее на руки, он раскрыл застежку, и платье шумно упало вниз. Опустив ее обратно на стол, он расстегнул штаны и скинул с себя остатки одежды. Вид его мощного торса, большой, толстый и вздрагивающий от возбуждения член, пронизанный паутинкой вен, заставили девушку невольно покраснеть и закрыть глаза, она еще никогда не видела обнаженного мужчину. Его, такое красивое лицо, белоснежные длинные волосы и статная фигура - сейчас он напоминал ей бога, сошедшего с Олимпа.
         - Не надо, прошу вас! Мистер Малфой, не делайте этого! – вот и все, что она смогла ему сказать.
         Люциус тихонько раздвинул ей ноги и, проведя пальцами по промежности, притронулся головкой члена к клитору. Почувствовав прикосновение его плоти, она нервно дернулась, но мужчина удержал ее, ласково покрывая поцелуями тонкую шею.
         - Больно будет совсем чуть-чуть, главное не сжимайся. Как вкусно ты пахнешь, – он шептал ей, слегка покусывая мочку уха, от чего волна возбуждения пробежала по всему телу девушки, – ты прекрасна.
         Не в силах себя больше сдерживать, Люциус начал медленно двигаться.Почувствовав впереди тонкую преграду, он прижал девушку чуть сильнее к столу и резко вошел. Гермиона вскрикнула и впилась ноготками ему в спину.
         - Ну вот, сейчас будет хорошо, расслабься. Моя маленькая девочка! - он увеличил амплитуду движений, плавно скользя в ней. Девушка вскрикивала от каждого его толчка. Не пытаясь больше удерживать разыгравшееся желание, он начал сильно наваливаться, глубоко проникая в нее. Гермиона глухо стонала, сжимая пальцами его плечи, ее томные вздохи и тяжело вздымающаяся грудь, сводили мужчину с ума. Движения стали резкими и быстрыми, он почувствовал, как она вся напряглась и через несколько секунд, закусив от удовольствия губы, вздрогнула от оргазма, утягивая Люциуса за собой. Сделав еще пару толчков, он застонал и, резко вытянув член, кончил ей на живот. Нежно поцеловав девушку в губы, он отстранился и, достав из кармана штанов платок, аккуратно вытер теплую жидкость. Стыдливо краснея и стараясь не смотреть на него, Гермиона встала со стола и, подняв платье, начала одеваться.
         - Так быстро? Ты уже уходишь? – Люциус, даже не потрудившийся хоть как-то прикрыться, расслабленным движением вытянул палочку из трости и призвал бутылку коньяка. Налив себе пол бокала, он одним глотком осушил его. С любопытством наблюдая за ее спешными движениями, он пытался привести мысли в порядок. Юная, семнадцатилетняя Гермиона заставила его вновь ощутить всю прелесть жизни, вздохнуть полной грудью, ему захотелось, чтоб девушка осталась с ним здесь и сейчас, ему безумно понравилось прижимать это маленькое тельце и слышать глухие стоны, слетающие с ее нежных губ. Он давно не испытывал такого яркого оргазма и таких внутренних душевных волнений.
         - Останься, прошу тебя! – он схватил ее за руку и резко развернул к себе лицом.
         - Пожалуйста, я хочу уйти! Святой Мерлин, умоляю вас, отпустите меня. Это какое-то безумие, а вы просто пьяны! – Гермиона отчаянно прикрыла ладошкой лицо. – Завтра утром вас будет тошнить от одной мысли о том, что вы сделали.
         - Не говори глупостей. Я не ошибся в тебе, я вообще редко ошибаюсь, за исключением некоторых случаев! – Люциус мягко потянул девушку за собой и, присев на мантию, лежащую на полу, устроил Гермиону у себя между ног.
         Она послушно прижалась спиной к его груди и понимая, что терять уже нечего, положила голову ему на плечо. Перспектива возвращаться к Рональду и искать попытки к примирению сейчас волновали ее меньше всего. Ей было так хорошо и так тепло, большие горячие руки мужчины лежали на ее бедрах и, прикрыв глаза, она почувствовала, что засыпает.
         Утреннее солнце, лениво выползающее из-за высоких макушек леса, пробралось в кабинет, его яркие лучи весело играли пылинками в воздухе и, забравшись за стекло циферблата больших настенных часов, бликами переливались на его золотистой поверхности. Звенящую тишину помещения нарушало лишь пение птиц за окном. Девушка сладко потянулась и открыла глаза.
         Что это с ней? Неужели это не сон? Неужели не сон? Сейчас она окончательно проснется и все станет на свои места, она вернется вместе с Роном в Нору, они будут готовиться к свадьбе, она влюблена и счастлива. Счастлива? Влюблена? Гермиона потерла заспанные глаза и села.
         - Какая разговорчивая мне попалась собеседница! – Люциус, довольно улыбаясь, подошел к девушке. – Вы, мисс, всю ночь проспали, а я так надеялся, что вы составите мне компанию.
         - Вы? Разве вы не ушли? Разве вам не противно? – она робко подняла на него глаза. Осознание того, что все случившееся не было сном, привело ее в замешательство, а присутствие одетого и бодрого Люциуса только удвоило это чувство. Мужчина был намного старше ее, и это безумно смущало.
         - Я же сказал тебе, прекрати эти разговоры! Довольно этих глупых предрассудков! – Люциус недовольно поджал губы и, лениво облокотившись на трость, покачал головой. – Вставай и одевайся, я не горю желанием того, чтобы нас здесь застали, тем более в таком пикантном виде.
         Послушно одеваясь, она думала о том, что будет дальше. Боковым зрением она украдкой посмотрела на мужчину. Ее поразил идеальный внешний вид мага, он нехотя наклонился и подобрал мантию, машинально струшивая с нее пыль.
         - Как ваша нога? Вы сможете идти? – он безразлично глянул в ее сторону, и Гермиона почувствовала, как от этого взгляда сдавило в груди.
         - Да, конечно, все в порядке.
         Вот так, две сухих фразы, кажется, он ее даже не слушал. Формальный вопрос – формальный ответ. Застегнув платье, девушка разгладила складки на нем и поправила прическу. Вот и все, сейчас они выйдут и навсегда забудут о случившемся. Она не могла понять себя, она что, не хочет отпускать его? Неужели эти несколько часов, проведенных с ним, оставили такой след в ее душе? Мотнув головой, отгоняя глупые мысли, Гермиона направилась к двери.
         - До свидания, мистер Малфой, – она почти прошептала эти слова.
         - Что значит до свидания? Что-то я не пойму вас, мисс Грейнджер! Мне казалось, что мы еще не закончили! – Люциус в два шага нагнал ее и сильно схватил за локоть, намеренно причиняя боль.
         - Что вы делаете? Мне же больно! – Гермиона почувствовала, что следы его пальцев обязательно останутся синяками на ее руке.
         - Ах, конечно же, наша маленькая блудная грязнокровка, решила вернуться к своему узколобому рыжему другу! – его красивое лицо перекривилось в злобе. Прищурив холодные серые глаза, он внимательно наблюдал за эмоциями на ее лице. Люциуса оскорбил факт того, что она так просто решила уйти. Он почти всю ночь провел в размышлениях, думая о том, что эта девочка могла бы разнообразить его тоскливое существование. Такая робкая и податливая, она волновала его своей чистотой и юностью. Маг чувствовал, что неумолимо стареет, что становится сентиментальным и теряет былую хватку, а Нарцисса уже давно стала ему неинтересной как женщина. Эта молоденькая девушка и близость с ней, была неожиданностью для него самого, и он расценил это как подарок судьбы. А теперь, когда она хотела так быстро исчезнуть из его жизни, вернувшись к своему будущему неотесанному жениху, Люциуса пробрала обычная ревность.
         - Мистер Малфой, я… Скажите, что вы хотите от меня? – она вдруг как-то сразу обмякла, и уткнулась лицом в его широкую грудь.
         - Я хочу видеть тебя! Мне все равно выходишь ты замуж или нет! Я хочу, чтоб ты была моей, пусть редко, но я этого хочу! – Люциус властно приподнял ее лицо и приник к губам. Гермиона чувствовала, как торопливо он задирает подол юбки, как опускается на колени и покрывает поцелуями ее живот и бедра, как легонько прикусывает ее лобок и проникает языком все глубже. Потеряв контроль над собой, она запустила руки в его великолепные волосы и крепче прижала к себе…
         Уже выходя из кабинета, он напоследок повернул голову и, внимательно присмотревшись, заметил, что это класс трансфигурации. Да, Минерва и предположить не смогла бы, что здесь произошло. Люциус довольно улыбнулся и отметил, что в жизни все имеет свойство меняться.