...Старый фамильный замок. Пустынные коридоры. Темные окна. Массивные дубовые двери. Из-под одной из них просачивается неверный колеблющийся свет. Это - Каминная Зала. В полутемной комнате, освещаемой тремя факелами и пламенем камина, в кресле сидит человек. Потемневшие портреты на стенах, дорогая мебель, невидимые слуги - все знакомо, привычно и не отвлекает от раздумий сидящего перед камином хозяина замка. Красивое породистое лицо, ястребиный профиль, ледяные голубые глаза, длинные платиновые волосы Человека в кресле зовут Люций Малфой.
        Люций ждет. С минуты на минуту в дверях появится он. Его единственный... Прекрасное юное дитя. Его сын. Сегодня он возвращается из школы.
        Дверь открывается.
        Люций не поворачивает головы. Он и без того знает, кто стоит на пороге. Робкий голос:
        - Здравствуйте, отец.
        Минутная пауза.
        - Входи, Драко.
        Вошедший тихо подходит к камину и становится перед отцом, освещаемый пламенем.
        - Я рад вас видеть в добром здравии, отец.
        Между ними всегда был принят официальный тон. Всегда. Кроме особых случаев.
        - Благодарен тебе за заботу, сын, - в холодных словах скользит почти незаметная ирония. - Если я и здоров, твоей заслуги в этом нет. Похоже, ты всеми силами стремишься к обратному.
        - Я... я не понимаю вас, отец.
        - Позже, - он, наконец, медленно поднимает глаза на сына, окидывая того пристальным взором.
        А мальчик вырос. Высок, строен, светлые волосы, светлые глаза, так похожие на глаза самого Люцийа. Мальчишка красив... Но это не помешает отцу преподать ему урок хороших манер.
        Щелчок пальцами - комнату заливает яркий свет. Бесшумно двигаются домашние эльфы - накрывают на стол. На двоих. …


* * *
        Драко стоял неподвижно. Отец не предложил ему присесть во второе кресло, не обнял. Что-то случилось? Чем он разгневал отца?
        - А... где Нарцисса? - осмелился открыть рот Драко (он всегда называл мать по имени, та сама требовала этого), и тут же прикусил язык - ледяные глаза отца окатили его волной презрения, отвращения и... чего-то еще?
        - В гостях, - снизошел до ответа Люций после тягостной паузы. - Так что во всем доме мы одни.
        В полном молчании они сели за стол. У Драко кусок не лез в горло, хотя Люций даже не поворачивал головы в его сторону. Мальчик лихорадочно перебирал в голове все, что случилось с ним в стенах Хогвартса за прошедший учебный год. Что же так разъярило отца? Драко до дрожи в коленях боялся Люция, когда тот становился таким. В хорошем настроении он подавлял сына силой своего характера, но в ярости... Драко почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Что же, что?
        Интрижка с Грейнджер? Зимой он переспал с грязнокровкой, назло не первый год сохнущему по ней Уизли, и муглородка на время прекратила свои выходки... Но она скорее проглотит язык, чем сознается, что спала с ним. Да, вряд ли...
        Слизеринская оргия? В день рождения Драко они закатили шумную пирушку, и так напились, что прибежавший на звуки громкой музыки Снейп, распихивая всех по спальням, отнял двадцать очков у Слизерина, что было делом неслыханным. Да, наверняка он написал отцу именно об этом.
        А может... Может, отцу стало известно, что на Рождество он затащил в постель своего заклятого врага - Поттера? Да уж, славно он тогда повеселился! Веревки на запястьях, лодыжках, плетка, безумный секс... Поттер уползал на четвереньках. Впрочем... Вряд ли он был так уж недоволен. Драко невольно ухмыльнулся. И тут же его сердце ухнуло вниз.
        Люций, как видно, уже несколько минут наблюдавший за истерическими потугами сына определить источник опасности, смотрел на него в упор. В руках отца был листок пергамента. Драко узнал этот изящный, почти женственный, и в то же время решительный почерк. Снейп!
        - По-видимому, мой сын считает себя умнее всех? - проговорил Люций, манерно растягивая слова, и жестом остановил Драко, приоткрывшего было рот.
        - Вероятно, "Принцу Слизерина" мало того внимания, которое оказывают ему как наследнику одной из самых уважаемых, богатых и чистокровных волшебных семей, - голос Люция был обманчиво спокоен. - Может быть, теперь ему захотелось почитания... как особе... посвященной... в некие тайны...
        - Я... не понимаю, отец, - прошептал Драко.
        - Не понимаешь?! - Люций внезапно грохнул кулаком по столу, вся его напускная сдержанность разлетелась вдребезги. - Не понимаешь?! Мне плевать, - закричал он, потрясая пергаментом, - на твои попойки, мне плевать, если ты перетрахаешь всех грязнокровок, обоего пола, какие найдутся в школе... Но мне не безразлично, - голос отца упал до свистящего шепота, - что мой сын расхаживает по школе с видом всезнайки и рассказывает каждому, кто согласится слушать, о том, как благосклонен Темный Лорд к его отцу и его семье, и что каждый, кто не примкнет к обожателям Великого Драко Малфоя, может считать себя покойником... О тайном убежище на границе Северной Ирландии, о сборищах Упивающихся... Ты хоть понимаешь своей пустой головой, что даешь Дамблдору оружие против собственного отца?! - голос Люций снова сорвался на крик.
        Драко сидел ни жив ни мертв. Таким он не видел отца еще ни разу.
        Тонко вырезанные ноздри раздувались, глаза метали ледяные молнии... Да, теперь он вспомнил тот вечер в гостиной Слизерина!
        Крэбб, Гойл, эта дура Панси, парочка второкурсников, внимающих ему с открытым ртом... Как, откуда узнал Снейп?!
        - Твое счастье, - продолжал Люций, - Северус вовремя принял меры. Твоим… друзьям… слегка подправили память... Я едва убедил Снейпа не давать делу ход... Я обещал, что разберусь с тобой лично, мой мальчик, и что наказание будет жестоким, очень жестоким... Я думаю, ты понимаешь почему, - Люций медленно достал волшебную палочку.
        - Нет, отец, пожалуйста, - пролепетал Драко, побледнев как смерть.
        - Круцио, - лениво произнес Люций, и Драко в страшных конвульсиях швырнуло на пол. Боль разрывала его тело, казалось, в каждую клеточку вонзились осколки стекла и резали на части, рвали на куски... Он кричал от боли, но не слышал своих криков, уши заложило, черная пелена застилала глаза. Волны боли накатывали на него, принося все новые и новые мучения. Сколько это длилось? Часы, минуты?
        Люций с бесстрастным лицом судьи наблюдал за корчащимся на полу сыном.
        Вдруг, когда сознание вот-вот должно было отключиться, боль прекратилась. Драко навзничь лежал на полу, хватая воздух ртом, как рыба, вытащенная из воды. Сильная рука подняла его с пола и швырнула на стол, разметав в разные стороны тарелки, бокалы и вилки. В щеку Драко впился осколок хрустального бокала. От пережитого потрясения он только часто дышал и даже не смел шевельнуться. Все та же безжалостная рука сорвала с него камзол и рубашку и стянула штаны до середины бедер, так что Драко оказался почти обнаженным, прижатым лицом вниз к жесткой столешнице.
        Резкая боль обожгла спину. Драко вскрикнул и рванулся, но неумолимая рука удерживала его за волосы лицом вниз на столе, не давая шанса вырваться.
        Отцовская трость прохаживалась по спине, обнаженным ягодицам, ногам, оставляя кровоточащие полосы.
        - Кричи, кричи, - раздался над ухом голос, в котором появилась легкая хрипотца. - Ты же знаешь, меня это возбуждает.
        Драко тихо заскулил.
        - Нет, пожалуйста, не надо больше... Перестаньте... Я больше никогда...
        - Да, надеюсь... - трость исчезла, к обнаженному телу сзади прижались крепкие бедра, и Драко почувствовал, как возбужден зрелищем его мучений отец. Он едва успел вздохнуть, как почувствовал на своих плечах железную хватку Люция.
         - Нет, пожалуйста, не надо, только не начинайте это снова, нет...
        - Не надо... что? - шорох одежды.
        - Не надо, не надо больше... - резкая боль разорвала Драко пополам. Люций входил в него, рыча от наслаждения. Драко вскрикнул.
        - Да, да, кричи, кричи, мой малыш... - простонал Люций у него над ухом.
        Пальцы Драко вцепились в скатерть, безжалостно смяли тонкую ткань, светлые волосы разметались. Жестокие толчки вжимали его в стол. Так было всегда.
        Всегда Люций, его отец. Он приходил к нему ночью с одиннадцати лет, и брал его, не обращая внимания на слезы и мольбы. Почти без ласк, почти без слов. Крики только сильнее возбуждали его. Потом это стало происходить и днем - в столовой, в ванной, в саду на скамейке... Драко не впервые лежал лицом в стол среди разбитой посуды, моля о снисхождении и жалости.
        - Тебе же нравится, разве нет? - теперь голос был почти нежен.
        Твердый член Люция уперся в то место, от прикосновения к которому Драко всегда становился как сумасшедший, и он снова вскрикнул, теперь от пришедшего на смену боли возбуждения. Он ничего не мог с собой поделать.
        Это были его крест, его боль, ужас и наслаждение. Он знал, что это плохо и неправильно, но когда к нему приближался отец, Драко начинало трясти от страха и сладкого предвкушения. Он никому и никогда не рассказывал об этом - матери всегда было на него плевать, а друзья… Драко скорее откусил бы себе язык, чем признался в таком кому-нибудь из них.
        А сейчас… Неверное тело опять подводило своего хозяина, и вот он уже извивается от желания под могучим телом Люция, приподнимая бедра, помогая отцу проникнуть глубже, глубже, еще...
        В дверях показалась голова прибежавшего на звон разбившейся посуды домашнего эльфа.
        - Вон! - рявкнул Люций, не останавливаясь ни на секунду .
        Голова исчезла. Драко застонал. Теперь он выл, вскрикивал, прогибался в такт движениям мужчины сзади.
        - Да, да, еще, пожалуйста...
        - Скажи еще раз, - прохрипел Люций. - Скажи, что тебе нравится, как я трахаю тебя...
        - Да, да, да... - задыхаясь, твердил Драко - Да, Люций… да, возьми меня… сильнее… глубже… о боги!.. Финальный вскрик - Драко ощутил, как ногти отца раздирают ему спину, оставляя новые отметины, внутрь хлещет тугая струя спермы - и кончил сам, прижавшись к холодной полированной поверхности.


* * *
        ...Люций бессильно откинулся в кресле, усадил на колени все еще полураздетого Драко, и, водя одной рукой по обнаженной груди мальчика, щелкнул пальцами другой - появились домашние эльфы и стали убирать со стола, испуганно косясь на пару в кресле.
        Когда бешеный стук сердца приутих, Драко наконец осмелился поднять голову - и встретился с серо-голубым взглядом. Наказание закончено? Отец больше не сердится? Он прощен?
        Тонкие губы прижались к его рту, влажный язык скользнул внутрь, и Драко застонал. Так, как Люций, его не целовал никто.
        - Надеюсь, ты понимаешь, что наказание было необходимо, - оторвавшись наконец от губ сына, сказал Люций.
        - Да, отец, - потупившись, произнес Драко.
        - Встань и оденься.
        Драко поднялся и начал собирать с пола одежду.
        Люций тоже встал, и, отряхнувшись и пригладив шелковую волну волос, сказал:
        - Я думаю, с наказанием покончено - ты получил достаточно. А теперь... Мы идем в мою спальню. Надо отпраздновать твое возвращение домой, - уголки губ слегка тронула улыбка. Люций резко развернулся на каблуках и направился к двери. Драко поспешил за ним, и хотя изломанное и нывшее каждой косточкой тело еще плохо слушалось, он вдруг поймал себя на том, что глупо улыбается. Сегодня он проведет божественную ночь.