Гарри оказался в ловушке.
        Макнейр дремал, прислонившись к стене, на верхней площадке лестницы, а Лестранжи тихо переговаривались в дальнем конце коридора. Гарри находился как раз между ними.
        Он сжимал в руках прохладную металлическую чашу, прячась под мантией-невидимкой. Из-за окружающего дом антиаппарационного барьера мантия оставалась его единственной защитой, но Гарри знал, что стоит кому-то его заметить, и его ждет верная смерть. На него нападут с двух сторон, и невидимость вряд ли поможет ему в узком коридоре. Он наложил на себя Silencio, чтобы не выдать себя шумным дыханием, но был почти уверен, что звук шагов скрыть невозможно. Стоит лишь наступить на скрипучую половицу, и ему конец.
        Слева от него была слегка приоткрытая массивная дверь. Гарри взглянул на нее. Да, места хватит, чтобы проскользнуть между тяжелыми створками, не зацепив их. Он шагнул к двери. Возможно, в этой комнате найдется окно, камин, или хотя бы темный угол, где можно будет спрятаться, пока кто-нибудь из дежуривших в коридоре пожирателей не отлучится в туалет. Прокравшись в комнату, Гарри торопливо шмыгнул в угол и присел на корточки рядом с зеленым диваном.
        И замер на месте.
        Прямо напротив него, положив ногу на ногу и прихлебывая из хрустального бокала нечто кроваво-красное, восседал Люциус Малфой.
        Он сильно похудел, под глазами появились темные круги. Но, несмотря на это, он по-прежнему казался воплощением изысканного аристократизма. Его роскошная мантия из изумрудно-зеленого бархата была небрежно распахнута, открывая белую льняную рубашку, замшевые бриджи и серебряную цепочку от часов. Прическа была идеальной – волосок к волоску. Малфой нервно постукивал по полу носком кожаного ботинка, но взгляд его серых глаз был совершенно невозмутим. И направлен прямо на Гарри.
        Только через несколько секунд леденящего ужаса до Гарри дошло, что Малфой смотрит не на него, а сквозь него, не догадываясь о его присутствии. И все же Гарри было настолько не по себе, что он задумался о том, не стоит ли рискнуть и убраться куда-нибудь подальше от этого пристального малфоевского взгляда. Но мертвая тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине, вынудила его остаться.
        Тишина оказалась недолгой. Створки неожиданно распахнулись, и оба обитателя комнаты дружно повернулись к двери. Вот уже во второй раз за последние пять минут у Гарри замерло сердце.
        На пороге стоял Северус Снейп.
        При виде этой знакомой фигуры Гарри испытал такой прилив ненависти, что его бросило в дрожь – сколько ночей он провел без сна, представляя в мельчайших подробностях сцены его мучительной казни! “Как будто любимого человека увидел”, – с некоторым удивлением подумал Гарри. Так же бешено забилось сердце, так же все сжалось внутри. Невольно мелькнула мысль: “Я убью его”. Размышляя об этом, Гарри не испытывал никаких эмоций, кроме железной уверенности. “Еще не знаю, как или когда я это сделаю, но я убью его, не будь я Гарри Джеймсом Поттером”.
        Оправившись от шока, вызванного неожиданным появлением Снейпа, Гарри заметил, какими испепеляющими взглядами обменялись Снейп и Малфой.
        – С ума сошел? – прошипел Снейп. – Тебе нельзя здесь находиться! Искать тебя начнут как раз отсюда!
        – Успокойся, – протянул Малфой, взмахнув рукой, в которой держал бокал. – Никто еще не знает, что я сбежал. Моему… преемнику хватит оборотного зелья еще на несколько дней.
        Снейп вошел в комнату и опустился в кресло, не сводя глаз с Малфоя.
        – Рудольф сказал мне, что ты здесь, но я поверить не мог, что тебе хватит глупости…
        – Какой же ты зануда, Северус. Хотя, должен признаться… – и он окинул Снейпа оценивающим взглядом, – выбравшись из своего подземелья, ты прямо расцвел. Выглядишь… неплохо.
        Снейп слегка покраснел. Вообще-то Гарри тоже заметил, что Снейп выглядит неплохо – в сравнении с тем, что было. Его длинные волосы были чистыми и аккуратно причесанными; глаза казались не такими запавшими, как раньше; впервые он был похож не на призрака, а на живого человека. Не здоровяк, конечно, но лучше, чем раньше.
        – И кстати, откуда у тебя эта мантия? Или ты присвоил себе все черные вещи из моего гардероба?
        Снейп нахмурился и открыл было рот для ответа, но Малфой рассмеялся, легкомысленно от него отмахнувшись.
        – Я шучу, Северус! Моя мантия висела бы на тебе, как на вешалке. – Его улыбка была широкой и совершенно неискренней. – Хотя я вижу, что ты чувствуешь себя, как дома. Мне сказали, ты взял Драко под свою опеку. А мою жену ты тоже трахаешь?
        Снейп вскочил на ноги.
        – Как ты…
        – Сидеть.
        Теперь уже в голосе Малфоя не было смеха.
        – Поговорим о моем сыне. Как я понял, это благодаря тебе он оказался в немилости у Темного Лорда.
        – Люциус, благодаря мне твой сын остался жив…
        – Ну да, ну да. Я слышал эту историю. Нарцисса так тебе благодарна… но она ни хрена не понимает. Видишь ли, я кое с кем успел поговорить, когда вернулся.
        Снейп побледнел, как полотно, но выражение его лица не изменилось.
        – У меня сложилось впечатление, что ты в ту ночь защищал не столько моего сына, сколько Гарри Поттера. Это правда, Северус?
        – Конечно, правда. Ты не в курсе, Люциус, что Темный Лорд приказал…
        – …сохранить Поттеру жизнь, я знаю. Но, по словам Беллы, ты сам посоветовал ему отдать такой приказ, пообещав доставить к нему Поттера живьем.
        – Твоя свояченица совершенно права, – процедил Снейп. – И я не понимаю…
        – А Малсибер сказал, что у тебя была прекрасная возможность захватить Поттера в ту ночь, но ты этого не сделал.
        – Защитить твоего сына было гораздо важнее; я просто не успел бы и захватить этого никчемного мальчишку, и вытащить Драко живым. Ты должен это понимать.
        Люциус улыбнулся еще раз, но его зубы при этом так сверкнули, что улыбка показалась Гарри угрожающей.
        – У тебя на все найдется ответ, верно, Северус?
        – Уверяю тебя, я говорю чистую…
        – Иди сюда.
        Вот уже в третий раз Снейп выглядел изумленным.
        – Что?
        – Я сказал, иди сюда.
        Снейп неторопливо встал с кресла, подошел к Малфою и уселся рядом с ним на диван.
        Малфой сразу же повернулся к нему и с неожиданной нежностью произнес:
        – Я не хочу подозревать тебя, Северус. Надеюсь, ты это понимаешь?
        Снейп медленно повернул голову, чтобы взглянуть Малфою в глаза.
        Малфой небрежно положил ладонь на снейпово колено, намеренно понизив голос.
        – Ты ведь знаешь, как сильно я хочу тебе верить. Я всего лишь хочу убедиться, что тебе можно доверять, понимаешь, дружище? Мне ведь совсем не хочется идти на поводу у Беллы и обсуждать этот вопрос с Темным Лордом…
        Гарри отчетливо услышал учащенное дыхание Снейпа.
        – Клянусь тебе, Люциус… – начал тот, и его голос сорвался.
        Малфой улыбнулся пугающей, приторно-сладкой улыбкой, и его холеная рука, лежавшая на колене Снейпа, скользнула выше. Второй рукой Малфой взял Снейпа за острый подбородок и наклонил к себе его лицо.
        У Гарри отвисла челюсть.
        Он сразу понял, в какое именно мгновение Снейп решил уступить. Его напряженное тело, противившееся безжалостному поцелую, расслабилось. Рот приоткрылся, впуская язык Малфоя. Малфой стиснул ладонями голову Снейпа, целуя его еще крепче, и Снейп ему подчинился.
        Это было непристойно, отвратительно, почти жестоко. И это была самая возбуждающая сцена из всех, которые Гарри видел в жизни.
        От следующего поступка Малфоя у Гарри перехватило дыхание. Малфой отстранился, с влажным чмоканьем прервав поцелуй, и схватил Снейпа за грудки. А затем тремя резкими рывками разорвал его мантию от ворота до подола.
        Снейп казался испуганным, но молчал, глядя на Малфоя остекленевшими, невидящими глазами. Малфой с явным удовольствием взглянул на дело своих рук и распахнул разорванную мантию.
        “О, Боже, где его белье?” – в ужасе подумал Гарри. Он совершенно не ожидал увидеть бледное, угловатое тело Снейпа во всей красе. Перед его глазами возникла голая кожа, казавшаяся ослепительно-белой на фоне черной ткани; жесткие черные волосы на груди, узкой полоской спускающиеся к животу; мягкий член, на который Малфой глядел с равнодушным любопытством. Он опрокинул неожиданно покорного Снейпа на диван, раздвинул его ноги и наклонился над ним для очередного жестокого поцелуя.
        Снейп обнял Малфоя (его руки все еще были в рукавах мантии), и обхватил тощими ногами его бедра. Голые ноги Снейпа выглядели очень странно, особенно из-за тяжелых черных ботинок, стук каблуков которых наводил ужас на школьников. Гарри сильно сомневался, что отныне эти ботинки будут ассоциироваться у него с авторитетом учителя. Малфой отстранился (послышались звуки какой-то возни и звяканье пряжек), а затем снова улегся на Снейпа и начал энергично двигать бедрами. Когда он отодвинулся, Гарри увидел, что член Снейпа затвердел, налился кровью и трется о дорогую мантию Малфоя.
        Доносящиеся с дивана стоны становились все громче, и через пару минут Малфой вновь отодвинулся, вынул из кармана палочку и прошептал заклятие, которое Гарри как следует не расслышал, но был уверен, что это то самое заклинание, которому научил его Джордж Уизли на втором курсе, вместе со столь же полезными заглушающими чарами, позволяющими спокойно дрочить в общей спальне. Гарри слышал, что некоторые мальчики пользуются этим заклинанием во время секса, и теперь убедился в этом собственными глазами. Малфой что-то делал у Снейпа между ног, и, слыша горловые стоны Снейпа, Гарри догадывался о том, что сейчас происходит.
        Неожиданно Малфой выпрямился и задрал кверху костлявые ноги Снейпа, а затем вновь опустился на него и так резко качнул бедрами, что тот вскрикнул.
        – Тссс, – прошипел Малфой, снова обхватив руками голову Снейпа и сделав еще один толчок. – Или ты хочешь, чтобы сюда зашел Макнейр и увидел тебя в таком виде? – Прядь белокурых волос выбилась из его прически и упала на лоб.
        У Гарри закружилась голова, когда он понял, что в каких-то полутора метрах от него Люциус Малфой имеет Снейпа по полной программе. Не менее сильное впечатление произвел на Гарри и тот факт, что он сам не заметил, как сунул руку в карман и начал тереть через джинсовую ткань свой вставший член. Он не мог сдержать тихие стоны и лишний раз порадовался, что догадался наложить на себя заглушающее заклинание. Малфой выходил из Снейпа почти полностью, а затем снова входил, очень резко, а Снейп обхватил его ногами за талию, словно притягивая к себе. В каждом звуке, который издавал Снейп, звучала боль, но не только она – не похоже было, чтобы Снейп испытывал одни лишь страдания. Интересно, как давно они стали любовниками – еще в школе? Гарри представил себе, как тощего, заморенного мальчишку из думоотвода трахают на Астрономической башне, и решил, что то, что происходит сейчас, гораздо интереснее мыслей о прошлом.
        Они снова начали целоваться, хотя Снейп лежал, согнувшись чуть ли не пополам… и это были жадные, влажные, совершенно непристойные поцелуи. Гарри глаз отвести не мог от такого зрелища. Малфой что-то бормотал, тяжело дыша – то ли нежности, то ли оскорбления, произносимые нежным голосом. Да, это вполне в духе Малфоя – обзывать последними словами человека, которого трахаешь. Снейп отвечал ему бессвязными стонами, как будто ему нравилось, что Малфой его оскорбляет, как будто нравилась эта нелепая и неудобная поза. Это было по-настоящему унизительным, а ведь Гарри знал, как обычно Снейп реагирует на унижения, и от этого происходящее казалось еще более невероятным. Гарри хотел бы показать это своим одноклассникам-гриффиндорцам, чтобы компенсировать унижения, которым подвергал их Снейп на протяжении многих лет. А потом он вдруг понял, что не хочет делиться этим ни с кем.
        Малфой приподнялся, встал на колени, широко разведя ноги Снейпа, и продолжил вбиваться в него резкими, яростными толчками. Гарри был поражен: он ни за что не смог бы продержаться так долго. Задница Снейпа будет огнем гореть… сколько минут-то прошло? Снейп повернул голову и слегка выгнул шею, так что Гарри был виден торчащий кадык; волосы падали на лицо, тонкие пряди лезли в открытый рот и снова взлетали в воздух от хриплого дыхания. Тощая грудь ходила ходуном, и Гарри заметил, какими красными стали у Снейпа соски. “Черное, белое, красное… тоже мне Белоснежка!” – подумал Гарри со смехом, в котором звучали нотки безумия.
        Неожиданно Малфой ускорил темп, с глубоким вздохом запрокинул голову и почти беззвучно кончил, сделав последний, особенно резкий толчок. Бесцеремонно выпустив из рук ноги Снейпа, он взглянул на его член, буркнул “О, господи”, и прежде чем Гарри успел сообразить, что происходит, улегся на диван и взял член Снейпа в рот.
        Снейп выгнулся дугой и всхлипнул, зажав рот рукой. Голова Малфоя двигалась очень быстро, словно он хотел поскорее отделаться – и, без сомнения, так оно и было. Очень скоро Снейп кончил, со сдавленным рыданием укусив себя за запястье, его тело натянулось как струна, а затем обмякло.
        Малфой демонстративно выплюнул сперму на пол рядом с диваном и уничтожил плевок заклинанием. Он встал, даже не взглянув на измученного любовника, схватил бокал, хлебнул, прополоскал рот, сплюнул в огонь. Снейпу, похоже, было все равно. Он лежал среди обрывков одежды, полностью обессиленный и совершенно затраханный, и Гарри подумал, что в жизни не видел ничего прекраснее.
        Приведя в порядок одежду и заколов волосы, Малфой подошел к Снейпу и театрально вздохнул.
        – Одна из величайших загадок в моей жизни состоит в том, что как бы ужасно ты ни выглядел, я все равно хочу тебя до безумия. Честно говоря, мне иногда кажется, что это какое-то примитивное проклятие.
        Снейп сел, с беспомощной яростью глядя на Малфоя; казалось, он смертельно оскорблен, но у него даже нет сил на достойный ответ. Он завернулся в обрывки мантии и, сгорбившись, подтянул колени к груди.
        – Наверняка тебе хочется знать, удержит ли меня это маленькое представление от разговора с нашим Лордом и повелителем. Что ж, я еще не решил. Ты пока попытайся починить свою мантию, а не то у Макнейра инфаркт случится, когда он тебя увидит. – С этими словами Малфой развернулся и вышел из комнаты.
        Снейп даже не шелохнулся. Он сидел, судорожно сжимая края разорванной мантии и глядя куда-то в пол. Гарри смотрел на него, не смея вздохнуть. Одна и та же мысль крутилась у него в голове, словно заевшая пластинка: “Он защищал тебя, он защищал тебя, он защищал тебя”. Причем сопровождалась эта мысль воспоминанием об обнаженном теле Снейпа и четким осознанием того, что Гарри. Его. Хочет.
        Подавив возбуждение, Гарри попытался собраться с мыслями. Снейп защищал его? Это в голове не укладывалось, и все же Гарри собственными глазами видел, как Снейп расплачивался за то, что защищал его, хотя иногда и казалось, будто он получает от этого удовольствие. Понятно было, что Снейп позволил Малфою себя оттрахать, потому что Малфой прав – ему нечем оправдать свои действия в ночь гибели Дамблдора. А теперь, судя по всему, Малфой помчался исполнять угрозу.
        Неожиданно Гарри понял, какой пророческой была его мысль о том, что он собирается убить Снейпа. Он уже его убил.
        Глубоко вздохнув, он приготовился совершить величайшую глупость в своей короткой жизни, которая теперь, наверное, окажется еще короче. И он прекрасно понимал, что подумает сидящий перед ним человек о его гриффиндорском безрассудстве.
        Приподняв капюшон мантии, Гарри окликнул Снейпа:
        – Эй!
        Снейп вскинул голову, в его глазах мелькнуло удивление, а затем настоящий ужас, как только он понял, что Гарри видел события последних пятнадцати минут. Но сейчас об этом некогда было думать. Гарри вытянул руку с чашей и показал ее Снейпу.
        Снейп усмехнулся и одними губами произнес:
        – Вижу, ты получил мое послание.
        Гарри снова запахнул мантию и присел на корточки рядом со Снейпом.
        – Здесь хватит места для двоих, – прошептал он.
        Это было глупо. Так глупо, что страшно даже представить. Снейп убьет его; Снейп отдаст его Вольдеморту. Мысль об этой бледной коже и прекрасном члене довела его до безумия. И все же, если он правильно понял Малфоя, жизнь Снейпа теперь не стоила ни гроша. Каких-то полчаса назад его бы это обрадовало. Но теперь Гарри мог думать только о болезненных стонах, которые издавал Снейп, расплачиваясь за спасение его жизни. Конечно, еще оставались вопросы, требующие ответа, но их некогда было задавать.
        – Почему я должен тебе доверять? – еле слышно пробормотал Снейп.
        – Или доверьтесь мне, или ждите, пока сюда заявятся Малфой, Беллатрикс и Вол… Сами-Знаете-Кто. – Даже Гарри не мог заставить себя произнести это имя в доме, набитом приспешниками Вольдеморта.
        Снейп с кислым видом посмотрел в ту сторону, где находился Гарри.
        – Я так понимаю, ты слышал наш разговор с Люциусом с… начала и до конца?
        – Если вас это утешит, я бы предпочел не слышать.
        – Не утешит. – Снейп схватил край мантии-невидимки и нырнул под нее, прижавшись к спине Гарри. – Вот, значит, как это выглядит изнутри.
        Гарри издал истерический смешок.
        С трудом переставляя ноги, они добрались до двери. Снейп поднес палец к губам Гарри, а затем сделал несколько сложных жестов, которые Гарри расшифровал как команду: “Иди направо, затем налево, а потом вниз по лестнице”. Гарри кивнул, взял Снейпа за руку, глубоко вздохнул, и они вдвоем выскользнули из комнаты.