Боль. Всхлип. Страх. Крик.
         Гнет. Рок. Зубы в песок.
         Горечь. Стон. Снова он.
         Бьет. Сильней. Скорей, скорей…
         Снова боль. Кровь. Плоть.
         Шаг. Всхлип. Упал. Убит.
         В лицо - трость. Дробит кость.
         Бьет опять. Не может ждать.
         Ребра в пыль. Правда. Быль.
         Почти вой. Не живой?
         Радость. Убит. Навсегда. Молчит.
         Нету врага. Победа близка.
         Слышен стук. Тук… Тук…
         Слышен всхлип. Не убит?!
         Бьет вновь. По полу кровь.
         Алая река. Широка? Глубока?
         Нет. Ручей. Жизни чьей?
         Ты лежишь. Значит, твоей.
         Взмах. Свист. Стук. Груб.
         Ор. Вслух. Выбивает дух.
         Надо отстать. Не мог перестать.
         Бить сильней. Еще скорей!
         Опять стук. Тук-тук! Тук!
         Еще живой?! От горечи – вой.
         Слышит еще. Кровь. Горячо.
         Сердца ритм. Своего. Он убит.
         Легко. Вздох. Мыслей мох.
         Трость в пол. Устал. Ушел.
         Враг лежит. Навеки спит.
         С ним – конец. Он – убит.
         Жизнь – я твой. Я - живой!
        
         - Ну что, великий Поттер? Как же ты чувствуешь себя теперь, король мира? – Люциус носком ботинка поддел безжизненное тело и усмехнулся.
         Глупец! Маленький гаденыш! ТЫ думал одолеть меня?! Меня, ближайшего слуги Темного Лорда? Лучшего Пожирателя Смерти?
        Ну что ж, ты бросил мне вызов. И ты видишь, что из этого получилось. Точнее, уже не видишь.
         Люциус быстрым шагом направился к выходу, пытаясь отдышаться на ходу. Он уже стар для таких прогулок.
         На первом этаже консьерж проводил его мутным взглядом, и посмотрел на увесистый мешочек галлеонов на столе. «Да, все в мире продается» - лениво подумал он.
         Малфой вышел на улицу, наконец, вдохнув свежего воздуха. Он поднял голову и посмотрел на огромную полную луну, и ему захотелось выть. Стало ясно, что еще мгновение, и он рухнет без сил. Мужчина, хромая, подошел к блестящей черной машине. «Зацепил, щенок!» - с отвращением подумал он, бросив взгляд на расплывшееся по белоснежным брюкам, алое пятно. Краем глаза он заметил, что вся трость, до самой рукоятки, была заляпана кровью. Мужчина оглянулся, и достал из-за пазухи волшебную палочку. Взмах – и чисто. Он сел в машину и включил радио.
         Длинные белесые волосы разметались по темной спинке кресла. Мужчина откинул голову назад и закрыл глаза. Удивительно, месть не принесла никакого удовлетворения! А разве это вернет сына?…
         Поттер. Причина всех бед заключалась в этом зеленоглазом мальчике. Сначала он помешал Темному Лорду вернуться к власти. А теперь он принялся калечить жизнь и семьям Пожирателей. Как хорошо, как правильно это звучало из уст Дамблдора! «Мы положим конец засилию Пожирателей Смерти, несмотря на то, что Министерство закрывает на это глаза…» И как же они собирались «класть конец»? Убивая тех немногих, кто избежал расправы? Насилие порождает насилие, это знает даже ребенок. А мы… мы должны были обороняться, теперь добычей стали Пожиратели. И откуда, скажите мне, в этом старикашке взялось столько прыти, столько ненависти к нам? Как он там говорил?… «Должны остановить злодеев их же оружием»? И еще, мол то, что мы творили с магглами, теперь произойдет с нами…. Смешно, честное слово! Нами было убито три-четыре маггла, а сколько наших перебили они? И неужели их не смущает, что наш предводитель – полукровка? Возможно, Салазар Слизерин и был расистом, но мы-то здесь причем?
         А потом, когда Волдеморт был побежден, едва сумев скрыться, началась охота. Ауроры гораздо более жестоки к ним, чем мы когда-либо были с магглами…
         Я дурак. И бросился защищать свои убеждения. Я бросился защищать Лорда, и забыл про собственного сына…
         А дальше было то, что, наверное, и должно было быть… Великий Поттер, мальчик-который-выжил, мстительный, кстати, мальчик, намерился мстить Малфоям. Разве мы виноваты в смерти Блека? Или, может быть, мы предложили устроить штаб их дурацкого Ордена в Норе Уизли? Я, как ни горьки мне это признавать, был только пешкой, а Драко… Драко даже пешкой-то не был…
        И почему, черт бы их побрал, почему надо было разносить наш особняк до основания?!
         Люциус сжал кулаки так, что стало больно. Боль, это как раз то, что ему нужно, чтобы воспоминания не лезли в голову. Боль отрезвляет. Должна отрезвлять. Но это не помогло, да и вряд ли что-нибудь помогло бы… если не сейчас, значит позже, когда он заснет, образы неизменно вернуться.
         Когда Люциус вернулся домой, было уже катастрофически поздно. Дом разрушен. До самого фундамента! Малфой, не думая ни об одежде, ни о своем хваленом достоинстве, бросился на коленях разгребать завал. Когда из-под камня показалась бледная, с синими прожилками, рука, сдали нервы… В тот момент Малфой умер. Да и что это за жизнь, когда единственное существо, любимое им, его кровь, его плоть, его СЫН, убит… А виною этому – Поттер.
         Люциус улыбнулся, и по его лицу скатилась слеза. А теперь он жив. Потому что он отомстил. Потому что Поттеру было больно. Потому… Да просто потому, что он сделал это. И скоро все будет кончено. Все.
         Малфой вдавил педаль газа. Машина рванула с места, и мужчина закрыл глаза...
         «Здравствуй, Драко!…»