Ночь… Луна над головой и частокол деревьев впереди. Кажется, он идет по этому черному, будто выжженному огнем лесу целую вечность. Его ноги утопают в гнилых листьях и порой, кажется, они могут разверзнуться и поглотить его словно болото. Тогда представляя, как будет умирать в их душном плену, он хватается руками за хрупкие колючие ветки, чтобы при случае удержаться на поверхности. Он идет уже очень долго. Дождь несколько раз начинался и переставал, то морося, то отчаянно хлеща, то падая ровной стеной… При желании он мог бы собрать целую коллекцию его разновидностей, разновидностей его муки, проникающей мерзкой липкой влагой под одежду, а потом через поры на коже в самую душу. Его небритые щеки покрылись царапинами, тело ноет под тяжестью доспехов, а глаза слепнут.
         Надежды нет, нет мечты или стремления, он просто идет, потому что остановиться все равно, что умереть. Прикрыв веки и опустив голову, он шагает, не разбирая дороги и не выбирая направления, потому что конца и края этого ада нет. По крайней мере, он так думал…
         И потому протянув в который раз руку, чтобы ухватиться за ствол или ветвь, и не обнаружив ни того, ни другого впереди он сильно удивился. Подняв голову, он осмотрелся и обнаружил, что стоит на границе леса и моря. Темные густые воды подступают чуть ли ни к его ногам. Дальше идти некуда.
         Он не знал, что теперь делать, идти обратно или плыть вперед, стоять или сесть, а может просто закрыть глаза и…
         Бледное облако впереди привлекло его внимание. Плывя над водной гладью, оно приближалось, приобретая форму, цвет и смысл… Смысл, от которого холодный пот покрыл спину мужчины. Он сделал шаг назад, но словно сговорившись, темные стволы сомкнулись, преграждая ему путь.
         Сердце волшебника колотилось так, что грудь разрывала боль. В горле пересохло, ноги подкашивались, а в голове вертелось только одно: "Нет, нет, нет…"
         Но реальность была неумолима, и вот уже туманный призрак девушки протягивает к нему свои руки, в которых трепещет цветок. Острые шипы пронзили ладони его мечты, и все еще текущая из ран кровь покрыла нежные белые лепестки. И теперь она протягивает ему эту смесь красоты и ужаса, боли и прелести. Протягивает с нежной улыбкой на устах, не оставляя выбора и едва заметно хмурясь.
         И он принимает этот дар… Берет в руки и отчаянно сжимает, смешивая свои страдания с ее. И тогда она исчезает.
        
         Глубоко вздохнув, Люциус вздрогнул и…проснулся. Его жена мирно спала рядом. Где-то наверху слышался тихий плач – внук буянил. За окном барабанил дождь. Резко поднявшись, Люциус встал с кровати и отправился в гардероб. Одевшись в первое, что под руку подвернулось он осторожно, чтобы никого не разбудить покинул дом, вышел за ворота Малфой-Мэнор, взмахнул палочкой и аппарировал.
         Место, в котором он оказался, окружали темные голые деревья. Лунный свет робко скользил по укутанным опавшей листвой надгробьям. И чувствуя, как его трясет и мутит, Люциус сделал шаг за ограду. Он шел, раздвигая руками кусты и не разбирая дороги. Морось пропитала одежду волшебника, и она облепила его дрожащее тело, словно мистические латы. Он не видел в темноте своей цели и шагал наугад. Он не знал пути, потому что никогда по нему не проходил. Потому что у него ни разу не хватило на это духу. Прийти туда, откуда уже больше идти некуда. Но теперь он шел. Казалось целую вечность… Неожиданно споткнувшись и оказавшись по щиколотку в воде, он поднял глаза и прочитал знакомое имя.
         Ужас накрыл его и, шарахнувшись в сторону, Люциус хотел бежать, но ударился о ствол огромного дуба и замер. В отчаянии волшебник кинулся обратно и упал на колени перед могилой. Продолжения он не хотел… …
        
         Упираясь лбом в холодное надгробие, он скреб ногтями шершавую поверхность могильного камня, будто мог вырвать из-под его тяжести дорогое существо. Он помнил, помнил то время, когда лес его кошмаров был другим. Когда его темную синеву пронизывало мерцание золотистых крыльев бабочек. Когда его аромат смешивался с запахом желанного тела, а мягкий ковер травы соперничал по нежности с бархатистой девичьей кожей, кожей, которую он ласкал и покрывал поцелуями. Вспышка, одна единственная вспышка опалила этот рай, всего на мгновение заполнив его ядовитым зеленым светом и оставив после себя тлен и прах, уже навеки…
         - Это больше, больше чем я могу выдержать… - прошептал Люциус, - Зачем ты мучаешь меня, зачем? Позволь мне просто вернуться домой и забыть, забыть… Ведь ты же сама избрала этот путь? Так зачем же ты теперь терзаешь меня? Ведь я предупреждал, чем могут закончиться геройствования вашей троицы. Это только в книжках положительных героев всегда ждет счастливый финал, в глупых магловских книжках. А в жизни все бывает гораздо сложнее, труднее и тяжелее. И несправедливее. И чаще всего гораздо больнее…и правильные мальчики и девочки в жизни страдают и погибают, причем раз и навсегда. Раз и навсегда… Гермиона!!! – сорвался он на крик, - Оставь меня! Оставь!
         Но ему никто не ответил. Это раньше она не преминула бы поспорить и, упрямо сжимая губы, заставила бы его дрожать, но не от ужаса, а от желания. Это раньше она стала бы убеждать, и, хватая за руки, тянуть на прогулку среди ясеней и кленов. Это раньше у него была возможность остановить поток ее аргументов поцелуем и, жадно пробуя на вкус ее плоть, заставить замолчать, восхищаясь про себя ее силой духа и гибкостью ума. Теперь в этом не было нужды. Она молчала, но силы ее от этого не убавилось. А ее стремления и желания не перестали быть такими же яркими и безумными как прежде. И она верила, что сможет пробудить в холодном сердце Люциуса сострадание, предоставив возможность ощутить ту боль, которая раньше предназначалась кому угодно, только не ему самому. Которую он щедро раздаривал направо и налево, обделяя только себя. Но она не хотела его сломать, а потому, придержав возле себя еще на пару мгновений, отпустила… И повинуясь внезапному порыву, волшебник вскочил на ноги и побежал прочь, обдирая лицо и руки о колючие жесткие ветви.
        
         Вернувшись домой, он скинул с себя грязные мокрые вещи и присел на край кровати, на которой ничего не подозревая спала Нарцисса. Казалось, все позади и, закрыв глаза, Люциус забрался под одеяло, уткнулся лицом в подушку и дал себе обещание видеть только хорошие сны. Но это ведь только в книжках бывает хороший финал, а в жизни все бывает гораздо сложнее, труднее и тяжелее…как темный, голый, будто выжженный огнем лес, через который ты пробираешься ища потерянную любовь, потерянную раз и навсегда. Раз и навсегда…
Simplicius

VALE