Драко не помнил, когда все началось. Возможно, в день его четырехлетия – тогда он впервые увидел мать плачущей. Может быть, на Рождество годом позже – отец не вернулся домой ночевать, а Нарцисса ходила с остекленевшим взглядом, совершенно не обращая внимания на сына. Когда ему исполнилось восемь, Драко уже с уверенность мог утверждать, что его отец изменяет матери, из-за чего та, в свою очередь, принимает странное зелье, которое для нее готовит друг семьи – Северус Снейп. Она становится неестественно веселой, а ближе к вечеру истерический смех переходит в столь же истерический плачь, после чего она забывается беспокойным сном, постоянно повторяя во сне имя мужа и еще одно странное слово. Драко знал об этом, так как часами сидел под дверью их спальни, ожидая возвращения отца.
        В одиннадцать лет Драко наконец-то узнал значение того слова, которое Нарцисса повторяла во сне наряду с именем мужа. Гей. Мужчина, испытывающий сексуальное влечение к представителям собственного пола. Мужчина, трахающий других мужчин. Или позволяющий им трахать себя. Еще Драко понял, что за зелье готовит мистер Снейп для его матери. Наркотик. Вызывает временную эйфорию, блокируя все отрицательные эмоции. Иногда сопровождается галлюцинациями. Из всего этого Драко сделал не по годам мудрый вывод. Отец – педик, мать – наркоманка… разве это конец света?
        После поступления в Хогвартс все стало значительно лучше. Не нужно было видеть ежевечернего ритуала: отец, громко хлопнув дверью, скрывается за границей защиты от аппарации, мать судорожно сжимает пузырек с заветным зельем побелевшими от напряжения пальцами. По вечерам Драко всегда было страшно находиться наедине с матерью, он никогда не знал, что она выкинет в следующий момент. Бывало, она кидалась целовать его, считая, что он – ее "свет в окошке, любимый сынок", а иногда она самозабвенно лупила его всем, что попадало под руку, называя "точной копией отца, маленьким отродьем ублюдка". Но и это можно было пережить. Самым страшным были ее глаза – они то сверкали фанатичным блеском, то были совершенно пустыми, ничего не выражающими.
        Драко дал себе слово, что чужие недостатки не смогут повлиять на его жизнь.
        * * *
        Больше всего на свете Аргус Филч боялся своих желаний. Он считал их чем-то постыдным, недостойным. В детстве ему привили достаточно пуританское воспитание, раз и навсегда объяснив, что такое *хорошо* и что такое *плохо*. С возрастом убеждения только крепли. Когда же он понял, что его желания противоречат тому, чему учили его родители, он пришел в ужас. Мало того, что он был уродом физическим (а именно так стала звать его бабушка, когда поняла, что ее внук – сквиб), то теперь оказался уродом и моральным. Когда его мать поняла, что подыскать сыну жену уже нет ни малейшего шанса - она от него отреклась. Аргус нигде не мог найти себе места, пока директор Дамблдор не принял его на работу завхозом. Конечно, между ними было сказано очень много, было дано множество обещаний, выполнял которые Аргус беспрекословно. И все же желания никуда не делись. От себя не убежишь, как ни старайся. Именно поэтому Аргус Филч никогда не спал по ночам, ведь ночь – пора пробуждения наших самых заветных мечтаний. Он не хотел думать о них. Они подтверждали его уродство. Он их боялся.
        Но порой случались действительно страшные дни. Дни приезда главы попечительского совета школы. Мистер Люциус Малфой, чинно идущий по коридорам, непременно должен был посетить завхоза. Это стало уже некой традицией. Старший Малфой превыше всего ценил дисциплину, а залогом дисциплины в Хогвартсе был именно Аргус Филч. Страх перед ним почти всегда оказывался сильнее желания нарушить школьные правила. Так что не удивительно, что Люциус хотел услышать о последних происшествиях в первую очередь именно от него – Альбус ни в коей мере не заслуживал доверия.
        Аргус не знал, зачем мистер Малфой так часто приезжает в Хогвартс. Эти визиты далеко не всегда носили официальный характер с обязательным посещением директора. Завхоз подозревал, что глава попечительского совета обзавелся в стенах школы отношениями личного плана. Но, как человек с безупречным воспитанием, молчал о своих догадках. И лишь один факт не давал ему покоя. Запах. Этот запах сутками не выветривался из его комнаты. Совершенно непохожий ни на что остальное. Сводящий с ума. Запах, который оставлял после себя Люциус Малфой.
        * * *
        Этой ночью что-то упорно не давало уснуть Драко Малфою. Выталкивало его из кровати, побуждая нарушить школьное правило и отправиться на ночную прогулку. Беспокойство и смутное предчувствие неприятностей не смогли побороть желания выйти из комнаты и поплестись по коридору в сторону каморки, где обитал Аргус Филч. Странное направление для нарушителя одного из главных правил школы.
        Из-под закрытой двери пробивалась полоска неяркого света. Опасаясь, что Филч может его услышать, Драко повернул было обратно, но его остановило ощущение чего-то знакомого, чего-то, связанного с далеким детством, когда он еще не знал, кто такие геи и наркоманы. Юноша застыл, боясь пошевелиться и спугнуть это невероятное ощущение. Но оно становилось все сильнее. Драко набрал в легкие побольше воздуха и замер. С вдохом пришло осознание. Запах, знакомый с детства. Запах отца. Он чуть было не забыл выдохнуть. И сразу же задышал часто-часто. Так было всегда, когда ему становилось по-настоящему страшно. Именно поэтому он никогда не мог спрятаться от Нарциссы – она находила его по громкому и частому дыханию. Но этот страх был не такой, как раньше, он был липкий и противный. Словно ты идешь по илистому дну, тебя в любой момент может затянуть вниз, а твое тело обвивают стебли кувшинок. Но ты все равно идешь вперед, пытаясь продраться сквозь эти скользкие омерзительные заросли.
        Драко еще раз принюхался. Теперь он был уверен – отец рядом, за этой дверью. Он всегда так пах, когда уходил из дома. Тогда он еще целовал сына на прощание. Потом мальчик стал слишком взрослым для этих "телячьих нежностей". Люциус Малфой всегда использовал один и тот же запах, когда шел к своему любовнику.
        Понимание пришло внезапно. Аргус Филч. Любовник отца – Аргус Филч. Но разум никак не хотел признать этот факт. Не могло быть ничего более омерзительного. Драко мысленно представил себе Филча и отца рядом. Невозможно! В такое нельзя поверить. Может, они просто обсуждают какие-либо школьные дела? "Ну да, в полтретьего ночи", - высмеял сам себя Драко. Но поверить все равно не получалось. И тогда Драко решил, что есть только один выход. Чтобы убедить себя в этом, надо просто увидеть все собственными глазами.
        Драко Малфой решил заглянуть внутрь и подглядеть, как его отец имеет школьного завхоза. Или школьный завхоз имеет его отца. Принципиальной разницы не было.
        * * *
        Аргус с упоением трахал лежащее под ним тело. Поэтому, вероятно, он не услышал скрип открываемой двери. Впрочем, младший Малфой дураком не был – приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы можно было увидеть две фигуры на полу, но не больше. От вида отца ему стало тошно: светлые волосы разметались вокруг лица, плотно вжатого в пол, руки безвольно лежали по бокам. Создавалось впечатление, что никакого удовольствия от происходящего он не получает. Так оно, наверно, и было. А вот Филч явно был уже близок к оргазму: голова запрокинута, губа закушена до крови, костлявые пальцы впились в ягодицы лежащего под ним мужчины. Грубыми толчками он вбивал Люциуса в пол. Стонов Драко не слышал – на комнату было наложено заглушающее заклинание. Но и увиденного ему вполне хватило. Никогда еще мальчишка не чувствовал такого омерзения. Светлый образ отца, уже давно снятый с пьедестала, был развенчан окончательно. Если он позволяет насиловать себя этому уроду, сквибу, то вряд ли достоин уважения. Драко осторожно прикрыл дверь и, напряженно что-то обдумывая, побрел к подземельям.
        Все, связанное с отцом, теперь вызывало отвращение. Было противно иметь с ним что-то общее. Поэтому следовало еще раз взвесить все за и против, прежде чем ответить на полученное накануне предложение. Но решение, уже принятое, стало выглядеть как-то неприглядно. Раньше он был готов пойти по стопам отца, но теперь… Одна мысль об этом заставила скривиться. Он оказался не лучшим примером для подражания. Придя к одному ему известному выводу, Драко резко сменил направление и уверенно зашагал к кабинету Дамблдора.
        * * *
        Аргус Филч полностью вошел в вожделенное тело и, почувствовав, как стенки ануса сжимаются вокруг его члена, кончил. Отскочив на полтора метра от своего партнера, он схватил палочку и хриплым, чуть запыхавшимся голосом полувыкрикнул, полупрошептал:
        - Riddikulus!
        Уже успевший подняться Люциус Малфой превратился в жутковатую блондинку, по виду явно тянувшую на трансвестита, и через пару секунд растаял.