Impression 1.
        
        Свист ветра в ушах... Стремительность движения.
        Драко хотелось произвести впечатление. Показать, как хорошо он летает. Действительно хорошо. Сделать что угодно, лишь бы вывести отца из холодно-равнодушной задумчивости. Что угодно...
        Слишком резкий поворот. Мальчик потерял равновесие, земля рванулась навстречу.
        Он свалился с метлы.
        - Драко! Драко! – Он услышал голос отца… испуганный?.. взволнованный?.. Мальчик открыл глаза и увидел Люциуса, быстрым шагом направлявшегося к нему.
        Драко неуверенно поднялся.
        В глазах отца мелькнула тревога … Вспыхнула и погасла.
        Драко виновато уставился в землю. Немного больно ступать на ушибленную ногу. Голова кружится, но совсем чуть-чуть...
        Люциус смерил его ледяным взглядом.
        - Прежде научись летать, как следует, а потом уж выделывай всякие трюки, - произнес он с явным раздражением. - Все! Довольно на сегодня! Полюбовались на твои способности, и хватит!..
        Отвернулся и пошел прочь, в сторону замка.
        Комок в горле. Вот так. Да хоть насмерть разбейся, отца это ни капли не тронет. Хорошо еще, мать не видела. От ее причитаний стало бы только хуже. Мальчик обиженно закусил губу («Главное не плакать… не плакать…») и поплелся за отцом домой.
         ***
        Скрипнула дверь. Драко закрыл глаза, притворяясь спящим. Наверное, мать пришла его проведать. И зачем отец ей сказал? Ну что тут такого? Все падают, когда учатся летать. А она устроила такую сцену… Драко с ужасом вспомнил откровенное отвращение и злость, появившиеся в глазах Люциуса, когда Нарцисса не сдержала слез. Не хватало только ее жалостливых причитаний. «Ах, мой бедненький, ты же мог убиться…»
        «Нечего меня жалеть, - мальчик напряженно прислушивался к тишине. - И долго она собирается в дверях стоять? Или так и уйдет – подумает, я сплю?»
        Тихие шаги по ковру… но… это не шаги матери. Не может быть! Драко зажмурился крепче. Он старался дышать как можно ровнее. Он все еще обижался и ни о чем не хотел говорить… и тем более не хотел ничего слушать.
        - Драко, ты спишь? – Голос отца прозвучал удивительно мягко. Мальчик почувствовал, как Люциус присел на краешек кровати рядом с ним. Даже с закрытыми глазами он знал, что отец смотрит прямо на него, и смотрит иначе, не так, как сегодня днем. Иначе… Мурашки пробежали по телу. Мальчику очень хотелось обнять отца, прижаться к нему, еще раз услышать те мягкие интонации в голосе… но он упрямо продолжал делать вид, что спит. Тонкие пальцы ласково погладили его по волосам. Драко пришлось собрать всю свою волю, только бы не открыть глаза, только бы не шелохнуться.
        - Мой мальчик… Драко, - шепотом.
        О, Мерлин…
        Отец наклонился к нему, и прядь волос коснулась щеки мальчика. Тот ощутил тепло дыхания на своем лице. Люциус осторожно и нежно поцеловал его, едва дотронувшись губами… до губ Драко.
        Потом быстро вышел из комнаты. Хлопнула дверь.
        Серые глаза распахнулись - испуганно, недоверчиво, удивленно, восхищенно… Сердце бешено колотилось, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Драко резко сел на кровати, уставился на закрытую дверь. Он все еще ощущал теплое дыхание… и легкий поцелуй на губах. Это мгновение казалось таким странным, мучительным, прекрасным… боже, что с ним происходит? Мысли неслись слишком быстро, чтобы он мог хоть что-то понять. Искрой вспыхнуло – так нельзя… неправильно… Это опасное, запретное… запретное… Все это длилось лишь секунду, а потом вернулось отчаянное желание испытать прикосновение этих губ снова. И услышать жаркий шепот совсем рядом - еще раз, еще хотя бы раз…
        Мальчик откинулся на подушки. Широко раскрытые глаза смотрели в потолок. Всего лишь несколько мгновений. Обычные слова. Прикосновение, словно легкого ветерка, продлившееся секунду. А Драко уже позабыл все свои обиды, все, что происходило днем… все… Казалось, он переживал этот миг снова и снова. Мысли улетучились. Он полностью погрузился в волшебно-сладкие воспоминания.
        
        Impression 2.
        
        Мать сказала, что отец не приедет на Рождество. У него дела. А Драко так ждал каникул! Ждал, когда он, наконец, поедет домой. Отец так редко бывал в Хогвартсе, да если и бывал – что толку… Он разговаривал с Драко спокойным светским тоном, спрашивал про уроки, отметки, успехи в квиддиче. Драко все время казалось, что отцу хочется побыстрее от него избавиться. Теперь становилось все заметнее, как изменилось отношение Люциуса к сыну. Он словно отдалился от мальчика. Говорил с ним равнодушно. Иногда вообще никак не реагировал на то, что Драко получил наказание от учителей или в очередной раз проиграл Поттеру в квиддич. А иногда приходил в ярость от совершеннейших мелочей: то жалкие пять очков, потерянные за недоученный урок, то минутное опоздание, когда они с Драко ехали куда-нибудь вместе…
        Ставшее привычным «мне некогда», едва Драко собирался о чем-то поговорить с отцом, и этот холодный взгляд мимо него… Мальчик готов был на все, только бы увидеть в глазах Люциуса теплый, живой свет. Но он ничего не мог сделать. И он не хотел спокойной полупохвалы за хорошие успехи («А разве может быть иначе… впрочем, тебе стоит учиться гораздо лучше, подумать только, какая-то грязнокровка…») Ну вот, это уже даже не похвала. Снова упрек, снова требование быть лучше… еще лучше. Драко и сам толком не знал, чего же он ждал от отца. Или просто упорно продолжал верить, что не знает.
        Значит, отец не приедет на Рождество… А когда приедет? Мать сказала обычное: «Понятия не имею. Твой отец передо мной не отчитывается, пора бы запомнить». Обиделась. Разумеется, Драко прекрасно знал, что родители давно уже не испытывают друг к другу никаких чувств. Да и испытывали ли они их хоть когда-нибудь? Еще одни каникулы в одиночестве… Минувшим летом отец отправил его с матерью во Францию. На все лето! Обещал приехать к ним, но так и не приехал. К огромной радости Нарциссы… и сильному горю мальчика. Даже писем почти не писал. Драко все лето провел в ожидании сов. Но за все это время получил лишь две или три коротких записочки. Холодно-светское «у меня все в порядке» и ничего не значащее «как у вас дела?». Дни, которые Люциус провел с семьей в те каникулы, можно было пересчитать по пальцам. Пару дней после приезда Драко из Хогвартса, да пару дней до отъезда. Драко пытался вспомнить момент, с которого началось странное отчуждение. И не мог. Ему было почти страшно.
        Опять.
        Сегодня Рождество. Драко даже не взглянул на многочисленные подарки.
        - Ну что ты такой хмурый, маленький мой, - заботливо говорила ему Нарцисса, - у нас, между прочим, сегодня гости… Сынок, что за выражение лица…
        Драко не счел нужным отвечать ей.
        Ему пришлось высидеть бесконечно долгий обед, улыбаться гостям, вежливо отвечать на их глупые вопросы… Наконец общество переместилось в гостиную, и Драко незаметно улизнул в свою комнату. Мальчик сидел на полу у окна и наблюдал, как на медленно темнеющем небе проступают звезды. Он чувствовал себя обманутым, брошенным, одиноким… как никогда. Время как будто остановилось.
        Наконец, ему прискучило сидеть в своей комнате. Драко накинул теплую мантию и отправился вниз, собираясь выйти прогуляться… глотнуть немного свежего воздуха…
        Он шел через просторный холл замка, когда дверь отворилась, и на пороге появился отец.
        Сердце отчаянно рванулось наружу от негаданного счастья. И повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, дикому порыву, стремлению как-то выразить свою радость, Драко бросился отцу навстречу… и обнял его за шею. Люциус замер на несколько секунд… а потом его руки крепко обхватили мальчика, прижимая к себе еще сильнее. Драко, казалось, почти перестал дышать. Он боялся произнести хоть слово, боялся шевельнуться, боялся глубоко вздохнуть – только бы не прервать эту мучительно-приятную близость. Он ощущал тонкий аромат духов отца, длинный локон слегка прикасался к его щеке. Люциус в задумчивости погрузил пальцы в шелковистые волосы Драко. Мальчик закрыл глаза. Он слышал дыхание отца совсем близко… так близко… слишком близко… Если бы можно было так стоять долго-долго, полностью растворившись в объятиях отца…
        Но Люциус, словно очнувшись, решительно отстранил его
        - Ну что еще за нежности, Драко? – Сказал он полунасмешливым тоном.
        Пушистые ресницы медленно поднялись. Люциус вздрогнул и, глядя в блестящие серые глаза Драко, не сдержал глубокий вздох. Как много противоречивых чувств смешалось в этом взгляде… как много эмоций… слишком много.
        Люциус тут же отвернулся, боясь выдать свое смятение, бурю в собственной душе.
        - Как видишь, мне удалось разобраться с делами, - произнес он как можно более равнодушным тоном. - Где мать?
        - Наверху, - шепотом ответил мальчик, - у нее гости…
        - Хм!.. Нарцисса в своем репертуаре, - насмешливо. - Надо пойти поприветствовать ее дорогих гостей, - уже почти издевательски.
        Люциус небрежно бросил мантию на первое попавшееся кресло, и даже не взглянув на сына, пошел наверх.
        Драко смотрел ему вслед. Отец так и не обернулся.
        Тогда мальчик выбежал на улицу. Небо уже затянули тяжелые тучи. Холодный зимний ветер растрепал его волосы. Большие мягкие снежинки, плавно кружась, летели к земле. Белые бабочки… Снежинки налипали на ресницы мальчика, опускались на щеки и тут же таяли, едва коснувшись разгоряченной кожи, смешиваясь со слезами, которые Драко безуспешно пытался сдержать.
        
        Impression 3.
        
        
        Я так радовался, что мы едем на чемпионат… Наконец-то, отец соизволил хоть как-то заметить мое существование. Кажется, он все равнодушнее ко мне последнее время. Я вспоминаю дни, часы, минуты, когда он относился ко мне иначе. Их так мало… Вот и теперь он половину лета в разъездах. Я скучаю, а ему все равно. Или он делает вид, что ему все равно. Это последнее предположение не дает мне покоя… еще с Рождества. Как же бесит меня шум толпы!… Куда делась радость от того, что мы хоть немного побудем вместе? Здесь, сейчас, среди всех этих людей, мы словно чужие. Пора бы привыкнуть, а я не могу. Точно как, когда он приезжает в Хогвартс. Я даже не знаю, жду я его или больше боюсь этих визитов. Потому, что все чаще вижу холод в его глазах. Потому что безразличные нотки в голосе ранят меня… и я никогда к этому не привыкну. Я стараюсь изо всех сил завоевать его любовь. Любовь… Я берегу воспоминания о каждом мгновении, когда он смотрел на меня с нежностью. Я всегда буду помнить мягкий ласковый голос… который слышу так редко. Я думаю, он знает…. И за это он злится на меня - за то, что я видел его другим, за то, что я чувствую теплоту ко мне… только ко мне. Разве это моя вина? Разве моя вина, что я ищу его прикосновений, хочу слышать его голос? Что я всегда так жду каникул - и всегда обманываюсь, потому что теперь он все чаще избегает меня?.. Вот сейчас мы сидим рядом, среди галдящей толпы, и я знаю, что ему скучно. Он даже не посмотрит на меня, ничего не скажет. И мне тоже становится скучно. Я тихонько запутываюсь в своих мыслях… Вспоминаю… Я ненавижу людей, с которыми он говорит почти приветливо. Ненавижу его друзей, с ними он проводит куда больше времени, чем со мной. Не знаю, зачем я вспоминаю это сейчас. И день, когда у него были гости, и молодого человека, которого он так крепко обнимал за талию. Я не стал дальше наблюдать за ними, мне почему-то захотелось убежать и спрятаться, почему-то стало неприятно… и мерзко… и больно… С тех пор я ненавижу его друзей, знакомых, всех людей с кем он говорит, к кому прикасается. Мне так хотелось бы, чтобы все его внимание принадлежало только мне, но я не знаю, что для этого сделать … Где он был половину лета? Разве это важно… Или с кем? Почему мне так больно от мысли, что кто-то может иметь для него значение? Кто-то кроме меня… Неужели он не видит, как я скучаю, когда мы расстаемся надолго? А я не могу, не смею даже выразить радость долгожданной встречи. Я не знаю, чего я жду от него… и чего хочу… Или знаю… Меня иногда пугают собственные мечты. Я боюсь, что он оттолкнет меня, если догадается. Или не боюсь. Я чувствую, как он настораживается, когда я оказываюсь слишком близко. Я знаю, как он смотрит на меня, когда думает, я не вижу. И меня бросает в дрожь от такого взгляда, и я не понимаю, не знаю, что сделать, что сказать. И не говорю ничего, наблюдая, как равнодушие возвращается в его глаза. Может, я ошибаюсь? Придумываю себе сказку… Почему он все меньше времени проводит со мной? Может, мне только почудилось? Нет, мне не могли почудиться взгляды… короткие ласковые прикосновения, когда мы остаемся наедине… Просто он не хочет ничего знать о моих чувствах. Слишком часто не замечает. Но когда- нибудь… Я знаю, что получу все, что захочу. Я знаю…
        Странно... как сейчас он близко от меня и как далеко. Мне хочется, чтобы все вокруг исчезли. Я хочу видеть его глаза. Я хочу знать точно. Мне трудно вот так спокойно сидеть рядом. Я снова запутываюсь в своих мыслях. Стараюсь сосредоточиться и следить за игрой… не думать… ни о чем…
        
        Impression 4.
        
        Поздний вечер. Голоса из маленькой гостиной. Родители, как обычно, ссорились. Люциус что-то говорил спокойным, ровным голосом. Нарцисса то и дело срывалась на крик. Драко уже давно привык, что его мать вечно всем недовольна, а отцу просто нравится изводить ее. Мальчик немного постоял за дверью, и хотел было уйти, но не удержался и все же заглянул… Отец расположился на кушетке с книгой в руках, впрочем, он не читал, а наблюдал за Нарциссой с насмешливой улыбкой… Многочисленные свечи отражались в его глазах, отчего казалось, что те светятся опасным огнем… Нарцисса прошлась по комнате, бормоча под нос проклятия в адрес всех Малфоев.
        - Люциус, ты не то, что не понимаешь, ты меня даже не слушаешь!!! – Она остановилась прямо напротив мужа. Люциус бросил на нее презрительный взгляд.
        - Знаешь, я не испытываю ни малейшего удовольствия от твоих воплей, не говоря уже о чуши, которую ты тут несешь, - продолжая насмешливо улыбаться, вымолвил он.
        Нарцисса обиженно всхлипнула и вылетела из комнаты, едва не сбив Драко с ног. Она его даже не заметила.
        Люциус встал, небрежно швырнул книгу на стол. Подошел к окну. Изящный силуэт на темном фоне в неровном мерцании свечей… Драко залюбовался им. Как во сне…
        Отец обернулся и направился к двери, а значит, прямо к Драко. Мальчик чуть отступил назад. «Надо уйти… ведь нехорошо подслушивать… и сейчас мне непременно за это достанется». Но он был не в силах двинуться с места. Он не сводил глаз с отца – еще на один шаг ближе к нему… еще на один…
        - Что ты здесь делаешь? – тихо спросил Люциус
        Мальчик не ответил.
         ***
        Люциус смотрел в сияющие серые глаза. Они завораживали. Почему бы просто не пройти мимо, не отправить мальчика спать? Уже поздно. Но взгляд Драко пробуждал в нем странные чувства. Чувства, в которых он предпочитал не признаваться себе. Нечто темное… или светлое… опасное… недопустимое… желанное…
         ***
        Вот сейчас отец просто пройдет мимо… В лучшем случае пожелает спокойной ночи. Драко хотелось что-нибудь сделать… сказать… не позволить Люциусу уйти так…
         ***
        Люциус подошел к сыну. Драко молчал, ожидая упреков, наказания за то, что подслушивал… Ему было все равно. Отец мягко взял его за подбородок и посмотрел в глаза… Ни говоря ни слова, Люциус придвинулся еще ближе. Мальчик прижался спиной к стене. Он не мог больше выдержать этот взгляд - слишком пронзительный… слишком безумный …
        Медленно опустились ресницы. Пальцы Люциуса запутались в волосах Драко. Мальчик ощутил обжигающее дыхание на своем лице - так близко, слишком близко… Сердце почти остановилось. Он вдруг понял, что ему отчаянно не хватает воздуха. Губы слегка приоткрылись. В следующую секунду он почувствовал легкое прикосновение теплого влажного языка к губам… язык отца проскользнул в рот мальчика, дотронулся до его собственного языка, сначала чуть робко, потом все смелее и смелее. Драко повторял его движения, отдаваясь сладкой игре. Непривычная острота ощущений… мальчик чувствовал, что он вот-вот потеряет сознание. Люциус обнимал его за талию, прижимая к себе так крепко, так сладко… Пальцы Драко зарылись в серебристые локоны.
        Стон сорвался с губ мальчика, когда отец внезапно оборвал поцелуй и как-то грубо отстранил его. Взгляд снова стал чужим и холодным. По-прежнему молча Люциус резко отвернулся и стремительным шагом пошел в сторону своих комнат. Драко как стоял, так и остался стоять, вцепившись в косяк двери так, что пальцы побелели. Он задыхался. Сердце бешено колотилось. Мальчик дрожал, будто в лихорадке.
        - Папа, - с отчаянием прошептал он.
         ***
        Люциус проклинал себя за позорную слабость. И за то, что позволил себе этот поцелуй. И больше всего за то, что этот поцелуй почти свел его с ума. Сын всегда занимал слишком много места в его душе, хотя Люциус и скрывал это даже от себя самого. Да слишком много, гораздо больше, чем Люциус мог себе позволить. Драко может стать смыслом его жизни... Постепенно, незаметно для себя самого, вытесняя все на второй план? Становясь главным и неистовым желанием? Кошмаром и наслаждением его одиноких ночей?
        Но эти чувства в глазах мальчика… Слишком много чувств … слишком. Так нельзя… нет… Нельзя позволять глупой страсти полностью завладеть тобой… Он любит тебя? А ты? Любовь… Смешно. Глупое чувство. Это значит, потерять себя, зависеть от кого-то… от другого человека? Слишком незнакомо... и чуждо. Непонятно. Нелепо. Недопустимо.
        
        Impression 5.
        
        Все изменилось. Я не помню, в какое мгновение все стало иначе. Почему? Я хочу видеть его каждый день, каждый час. Когда я смотрю на него, моя жизнь обретает смысл. Я не могу разгадать, в чем источник его чар. В таинственном ли серебряном взгляде, почти способном лишить меня воли? Но нет, со мной не может такого случиться. Почему мне приходится бороться с тоской? Почему я хочу забыть весь мир, утонуть в этих глазах? Какая сладкая мука... Сердце почти замирает, когда он медленно поднимает ресницы, и я вижу – в глазах отражаются звезды. Я никогда не знал этих чувств. Я ненавижу их. Я не хочу их знать. Каждый день превращается в пытку… Я хочу… Я вижу его в своих снах, безумных и жарких… Желание сжигает меня изнутри. И мне кажется, нет больше сомнений, не существует препятствий. То же самое я вижу в его глазах. Возможно, он никогда не скажет мне этого, потому что он слишком похож на меня. Потому что он мой сын. А я хочу заставить его страдать из-за того, что он сделал со мной. Из-за того, что стал единственным смыслом всей моей гордой, одинокой и порочной жизни… Он никогда не узнает этого. Я никогда не скажу, что люблю его, нет... этого не может быть! Это всего лишь страсть, очередное безумство, только потому, что я всегда беру, что хочу … Но хочу ли я? Переступить последнюю черту, увлечь за собой в бездну своего сына, свою любовь… Да… Тогда он станет моим, совсем, окончательно… навсегда… Знаю, что не вынесу, если увижу его с кем-нибудь другим. Если его полные восхищения глаза будут смотреть не на меня. Страсть связывает нас сильнее, чем кровные узы. Мы совершаем преступление перед небом… и становимся единым целым. Я хочу владеть им безраздельно. Странно. Я чувствую это, чувствую кожей - когда он подходит ко мне слишком близко… я ловлю себя на мысли, что близость почти причиняет мне боль. Мне это незнакомо. Я не привык терпеть боль. Это приводит меня в ярость. Я хочу заставить его страдать. Разделить мой грех, мою страсть… Он должен принадлежать мне, только мне. Я хочу обладать им… я не позволю никому дотронуться до него. Он часть меня, он принадлежит мне. Я не могу, не хочу любить. Только обладать. Я никогда не прощу себе эту слабость. И не прощу виновника моей слабости… моей зависимости… Я увлеку его в этот ад. Пусть нам суждено гореть вместе, расплачиваясь за каждый миг нашей жизни. Мой ангел, только мой… падший ангел…
        
        Impression 6.
        
        Он не мог не прийти. Именно сейчас, именно сегодня.
        Драко тихонько проскользнул в комнату, поставил свечу на стол. Люциус то ли задумался, то ли слегка задремал в кресле. Голова чуть склонена набок, светлые волосы растрепались… Мальчик залюбовался им в полумраке, и ему захотелось подойти ближе. Дотронуться до серебристых прядей, прикоснуться к губам. Жар медленно разливался по всему телу. Драко робко подошел ближе, затаив дыхание. И в ту же секунду понял, что Люциус пристально смотрит на него, с полуулыбкой - и так странно, тепло, чувственно… Драко замер от сладостного предчувствия чего-то запретного… и желанного.
        - Иди сюда, мой мальчик, - при звуках отцовского голоса Драко вздрогнул и подошел ближе, как зачарованный.
        Люциус притянул его к себе на колени и обнял так нежно - и так крепко. Провел рукой по мягким волосам юноши. Не говоря ни слова, не спрашивая, не объясняя.
        Через мгновение его руки уже, дразня, ласкали тело мальчика сквозь тонкую шелковую рубашку. Дыхание Драко сбилось, стало неровным и частым, губы полуоткрылись. Люциус резко повернул его лицом к себе. Драко обнял его за шею, прижался к нему напряженной плотью.
        Губы приблизились, трепетно и осторожно, на мгновение замерли. Теплый влажный язык Люциуса проник в приоткрытые губы мальчика, жаждущие этого вторжения. Люциус нежно исследовал его рот, их языки соприкасались, играя, лаская, медленно сводя с ума. Драко прижимался к отцу все теснее.
        Люциус отстранился, задыхаясь, и увидел в мерцании свечей лицо сына. Бледные мраморные щеки чуть тронуты румянцем, волосы растрепались, тонкие прядки посыпались на лицо… глаза закрыты, только веки дрожат… Люциус поцеловал эти чудесные глаза, запустил пальцы в волосы мальчика, принуждая его откинуть голову назад. Прижался губами к изящной шее, лаская языком нежную кожу. Драко тихо застонал. Каждое его движение теперь, каждое соприкосновение их тел вызывало стоны, становившиеся все громче. В какой-то миг Люциус и сам не сдержал стон…
        Он резко поднялся и отнес мальчика на постель. Мягкие бархатные покрывала приняли Драко в свои объятия. Он толком и не понял, когда отец успел снять с него рубашку. Люциус прикасался кончиками пальцев к белоснежной коже. Искусные пальцы словно случайно задели чувствительный сосок, сжали сильнее. Драко вскрикнул. Волны наслаждения разбегались по всему телу.
        Люциус еще ниже склонился над ним. Мальчик полностью растворился в прикосновениях этих губ, нежного языка, оставляющего влажные следы на разгоряченной коже. Его собственные руки гладили тело Люциуса почти бессознательно, как во сне.
        Люциус быстро стянул с Драко оставшуюся одежду. Очертил пальцем изящный изгиб бедра. Драко стонал и извивался под его ласками, ища желанных прикосновений. «Пожалуйста, пожалуйста», - шептали его губы. Люциус провел языком по внутренней стороне бедра мальчика. Его стоны казались Люциусу музыкой. Каждый поцелуй, каждое движение языка, касавшегося напряженной плоти Драко, превращались в мучительно-сладкую пытку. Он чувствовал, что умирает…
        Люциус и сам был почти на грани. Он резко отстранился от Драко, вызвав у того страдальческий стон, быстро скинул свою одежду. «Подожди…» - и через несколько мгновений Люциус снова целовал его губы. Мальчик выгнулся, терзаемый страстью, когда их тела особенно чувственно соприкоснулись. Потом Люциус приподнявшись, погладил бедра Драко, мягко принуждая его развести ноги. Пальцы оставили тонкий след ароматного масла. Теперь Люциус гладил его упругие ягодицы - так нежно, так сладко…
        Мгновение спустя Драко вскрикнул от боли, пронзившей его тело.
        «Тише, тише мой хороший… тшш, расслабься» - и боль понемногу ушла, а потом вдруг сменилась безумным, отчаянным наслаждением.
        «Возьми меня… сейчас… да…»
        Люциусу пришлось собрать всю свою волю, и он, стараясь не причинить Драко сильной боли, вошел в него - очень нежно, медленно…
        Мальчик широко распахнул глаза, выступили слезы, но боль длилась недолго. И наслаждение, сменившее ее, оказалось сумасшедшим, волшебным…
        Стон, почти крик сорвался с его губ. Задыхаясь, Люциус стал двигаться быстрее, в страстно-безумном ритме. Для Драко весь мир сосредоточился в этом движении… и движении ласкавшей его руки.
        Стоны мальчика превратились в крики, исполненные наслаждения… Люциус вторил ему, больше не сдерживаясь, полностью теряя контроль, подчиняясь дикой музыке любви.
        Острота ощущений сводила Драко с ума, каждое движение разжигало внутри огонь, ему казалось, он теряет сознание… Когда наслаждение достигло апогея, он закричал в голос, ощущая, как растекается по животу его теплая сперма. Он сильнее сжал мышцы… и словно во сне услышал, как Люциус, кончая, простонал его имя.
         ***
        Они лежали, обнявшись в блаженной истоме, лунный свет, проникавший в окно, серебрил их тела. Драко закрыл глаза и не шевелился, будто боялся спугнуть охватившее его чувство безмятежного покоя и счастья. Люциус в задумчивости перебирал пальцами волосы мальчика, уставившись в темноту…